напускной леностью в голосе Фиалки слышалось удовольствие от слов, отпущенных в ее адрес.
– Ей бы стоило поучиться хорошим манерам, – не унималась подпевала.
Замухрышка так и остановилась чуть в сторонке. Она разглядывала кустики сорняков, решая, в какой первым всадить лопатку. И одновременно делала вид, что не замечает разговора о себе.
– Милая моя, Незабудка
Напускная ласка и снисхождение; только лаской и различалось обхождение Фиалки с подругой и противницей.
– Чего доброго Замухрышка подумает, – мурлыкала она, – что ты оправдываешься перед ней.
– Нисколько.
Незабудка со всей чистотой помыслов продолжала тараторить. Не замечая, что подруге уже успела наскучить эта сценка.
– И вообще, пусть думает, что
– Довольно!
Резкий окрик совпал на излете со звуком расколотой кружки.
Замухрышка взглянула на Фиалку и наконец увидела ее истинное лицо. Чуть опустив голову, та смотрела исподлобья. И из ее глаз сочилась тьма, обрамленная золотом украденного медальона. Ее губы скривились от злости. И единственное, что удерживало ее от броска вперед – ноготь, который она обкусывала, хоть как-то успокаивая взбеленившийся норов.
– Убери. Сейчас же! – прошипела она.
Замухрышка оглянулась на Кобуру. Как будто теперь он был единственным здесь человеком. Но увидела, как он шагнул навстречу, привлеченный шумом. Его рука потянулась к поясу.
На сегодня точно хватит упрямства
Замухрышка присела на одно колено у ног невест и потянулась, чтобы убрать черепки.
Стоило ей замешкаться, как Фиалка высвободила из-под платья изящную ножку и наступила Замухрышке на руку. Та чуть не закричала от боли. Осколки вцепились в кожу, разрывая ладонь.
Как только тяжесть сошла с руки, она отпрянула назад, по-звериному перебирая руками по земле. И уселась на задницу, схватившись здоровой рукой за израненную. Сквозь стиснутые пальцы, смешиваясь с грязью, сочилась кровь и падала крупными каплями наземь.
Очередная засечка на памяти. Как напоминание о том, что никто, черт возьми, не шутит.
Именно эта мысль отпечаталась на всё том же неуместном лице Незабудки. Которое, впрочем, теперь показалось несколько умнее. И когда только набралась
От входа послышался громкий смех.
Стайка послушниц выбралась насладиться погожим деньком.
Большинство девиц разбрелось по павильону. Платья, смутно поблескивающие то там, то тут украшениями. Жалкие шалости, на которые не обращала внимания наставница.
В конце концов, ее подопечные и были только девицами.
Одна из них подошла ближе.
Замухрышка поспешно сунула руку под рабочий передник и поднялась на ноги.
Фиалка вновь обрела себя и восседала на складном стульчике, как на троне.
Незабудка неотрывно смотрела на нее. Губы плотно сжаты, словно
