отбоя. Но и отбой – лотерея. Допустим, пришла очередь нашей роте картошку на кухне чистить. Кому, как не молодым, ножи в руки? Ванну картошки с верхом раньше, чем до двух ночи не заполнишь, а если повар из стариков, то заставит и котлы выдраить, и жирные полы до хруста вымыть. Если же на кухню пошли салажата из роты обслуживания (шофера, повара, свинари и прочий армейский пролетариат), начинаются другие игры.
Пузо у старшины ремнем надвое перерезано. Зато на груди – брежневский иконостас: знак специалиста первого класса (видать за то, что бушлаты из каптерки на сторону загонял?), «Отличник Советской Армии», «ВСК» (военный спортивный комплекс, вроде ГТО), ленинская юбилейная медаль. Старшина, как водится, хохол – недаром про них анекдоты сочиняют. Земляки, правда, на него зубы сильно точили: они свои лычки ревностной службой заработали, а он первые полгода в санчасти провалялся, а затем самые тяжелые времена в каптерке пересидел. И надо же – в чинах всех остальных хохлов опередил, на дембель с широкой продольной полосой на погонах поедет – старшина!
Ходит старшина перед строем, сапожками яловыми поскрипывает. Не по уставу обувь – солдатам кирза положена, но кто же разует старшину, всем ротным офицерам задницы вылизавшего? Хорошее настроение у козла, выспался, небось, за день.
– Командуй отбой, морда! – орут старики, особенно те, кто намылился в самоход, – не тяни резину!
Кое-что старикам уже к головному мозгу подступает, а этот все прохаживается перед строем, как беременная топ-модель на подиуме.
– Нарядчики есть?
Молчит рота – нет нарядчиков! Даже неловко как-то, надо же – за день никому нарядов не объявили! Не дышит молодежь, чувствует, что не ляжет спать вовремя, ох не ляжет…
– На-ряд-чи-ков нет? Ни хрена себе! Ну, тогда попрыгаем…
Вот тут и начинается тренаж, как в парашютно-десантных войсках. Койки в роте стоят в два яруса. По команде отбой – подъем скачут салаги, как мартышки, по пальмам. Пока горит в руках старшины спичка, надо раздеться, амуницию на табуретке аккуратненько сложить и под одеяло нырнуть. И кто это придумал «отбиваться» на время? Подъем – дело понятное. По тревоге солдат в строю через сорок пять секунд стоять должен. А вот раздеваться на скорость, наверное, в солдатском борделе пригодилось бы: когда время ограничено и сзади очередь подпирает.
– Рота, 45 секунд, отбой!
Пока старики ремни расстегнули, молодые уже без штанов. На рукавах гимнастерок и на ширинках штанов у них предварительно пуговички расстегнуты были, крючки на воротниках ослаблены. Все в срок уложились. Морда у старшины выглядит, словно кое-чем подавился:
– Ни хрена себе, салаги прыгать научились! Ничего, мы вам устроим День авиации… Подъем!
Кто-то на плечи соседу со второго яруса приземляется, кто-то штаны чужие напялил. Но в строю все опять вовремя. Старшину, однако, не проведешь:
