style="font-size:15px;"> – А ну-ка, отодрать все заново!
– Почему, товарищ старшина?
– А мне колер не нравиться!
– Доколе ж перекрашивать будем?
– А покуда мне колер не понравиться!
Выбор пластинок в радиоузле небогат. И вновь плывет по казарме нехитрая песенка о том, как прекрасен этот мир. Мать его так!
Мы-то думали, что дадут нам в части возможность тренироваться. Выиграем первенство Уральского округа, поедем на первенство Вооруженных Сил, мастерами станем. Хрен там – загнали нас под землю, на командный пункт полка специальность планшетиста осваивать. Зачем мне это на гражданке? Пол службы – на дежурстве, пол службы – в казарме, на «половой» работе. Месяца три так раком и простоял.
«Цыплята» ПВО «летали» от заполярного Салехарда до южного Каспия
Когда молодой воин жаловался зам. комвзвода Кулику, что никогда, никогда (память слабая, руки трясутся и прочее) не сможет освоить военную специальность, тот говорил:
– Ничего, в цирке вон медведя учат кверху жопой ходить!
И объявлял два наряда.
После армии я лет десять исправно ходил на пресс-конференции, которые проводились в цирке. И журналисты задавали вопросы дрессировщикам:
– Как это вы зверей учите такие вещи делать? Ну, прям, как люди…
Мастера хлыста застенчиво отвечали:
– Лаской, конечно же, лаской!
Честно говоря, трудно представить себе человека, отыскивающего у мишки эрогенные зоны. Зверюга и есть зверюга: сколько его ни корми, нет гарантий, что однажды на ужин он не схавает своего хозяина. Сибирский медведь Сережа (я сначала подумал, что это гризли) кушал дрессировщика дядю Ваню Рубана семь раз. После восьмой попытки Сережу пришлось застрелить.
Дрессировка – жестокая штука. Чтобы конь освоил испанский шаг, его по бабкам хлыстом хлещут. А знаете, как косолапого учат вприсядку плясать? Берут лыжную палку, и острым концом в лапы тычут. Так заколют животное, что стоит только палку показать, даже коротенькую, с тупым концом, как ООН начинает рефлекторно лапы поджимать. Чтобы мишка рефлекс не забыл, перед выходом на манеж дрессировщик постукивает его по лапам. Так и нас в армии советской обучали.
Леха Симоненко, первый встретившийся нам воин, недаром обещал нам прыжки за планшетом. Лазили мы, действительно, не хуже мартышек, или, по крайней мере, орангутангов. (За последних, правда, не ручаюсь!). Планшет делают из прозрачного оргстекла зеленоватого цвета. Он разбит на зоны, зоны – на большие квадраты, большие квадраты – на девять квадратов поменьше, а те – еще на такое же количество. Нумерация зон каждую неделю менялась, чтобы проклятые империалисты нас не рассекретили. Обнаруживает, допустим, радиолокационная рота воздушную цель, и сообщает нам по радиостанции ее координаты. Цифры выглядят так: зона, квадрат, квадрат, квадрат, высота,
