Ицхак.
В направлении, куда он указывал, примерно в километре на фоне темной земли виднелась белесая низенькая ограда, а за ней ряды каменных плит. При взгляде издалека, если не принять эти стройные ряды на выделенном участке земли за какие-то садовые посадки, у смотрящего на них могла родиться лишь одна естественная и верная мысль, что это могилы.
– Старое еврейское кладбище, – с оттенком благоговения произнес Ицхак, – здесь хоронили, когда еще первые семьи из Польши и Литвы стали возвращаться в нашу страну, лет двести пятьдесят назад, если не раньше. Даже странно, что оно с тех пор не пострадало, тут ведь были и антисемитские погромы, и даже землетрясения.
– Мы далеко ушли от ешивы? – поинтересовался Малкиэль.
– Не очень. Я обычно не воспринимаю расстояние на глаз, но ешива там, – он махнул рукой в другую сторону, – если идти быстро и по прямой, то минут за двадцать можно добраться.
Они стали продвигаться дальше в том же направлении, в котором шли ранее.
– Там внизу есть несколько пещер. В некоторых тоже имеются захоронения. Говорят, там погребены праведники, жившие в окрестностях Цфата столетия назад.
Малкиэль чувствовал себя как на экскурсии, которая, вдобавок, свалилась на него, словно из ниоткуда. Однако вместо того, чтобы выслушивать о пещерах и захоронениях, ему хотелось получше узнать своего спутника. Что-то в облике и интонациях Ицхака вызывало доверие к нему и располагало к дружескому общению.
– Скажи, почему ты решил приехать сюда, в «Источник»? Только потому, что у тебя семья живет неподалеку? – поинтересовался он.
– Да, но и не только это. Я уже сказал, что люблю тишину. В старой ешиве, когда столько народу вокруг, мне было трудно учиться. Полный зал людей, и все гудят, спорят о чем-то. У меня иногда просто сносило крышу. В последнее время дела там только ухудшились – все были на взводе, постоянно висело такое напряжение… Рав Гершон давно уже понял, что мне нужна другая обстановка. По правде сказать, меня он одним из первых пригласил переехать сюда, когда встал вопрос об открытии новой ешивы.
Ицхак говорил спокойно и искренне. Было ясно, что он открыт к тому, чтобы делиться своими личными переживаниями. Это подталкивало к тому, чтобы продолжать беседу.
– Какие здесь люди собрались? У тебя уже есть среди них друзья? – задал следующие вопросы Малкиэль.
– Ну, человек пять я знаю довольно давно. С Аароном, например, мы еще тогда в Хошене много общались. Мне кажется, он наконец почувствовал себя здесь в своей тарелке и может заниматься тем, чего давно хотел… Из остальных, кого я знаю, сейчас в ешиве только Цви. Мы с ним раньше крепко дружили, но в последнее время мало общаемся. Прочие мои друзья еще не вернулись с каникул. Позже смогу тебя с ними познакомить.
– А как остальные? Те, кто не был в твоей прежней ешиве? Нормальные ребята?
Было нетрудно угадать, что
