пребываем мы, с каждой стороны…Малкиэль закрыл глаза и всеми чувствами попытался прислушаться к тому, что происходит рядом. Нет ли поблизости каких-то ангелов или иных существ, которые слышат эту молитву? Быть может, демоны, притаившиеся в темных уголках пещеры, уже начали трепетать перед грозным именем? Конечно, он понимал, что присутствие ангелов или демонов едва ли проявится настолько буквально, и все-таки надеялся ощутить что-то необычное. Он не запомнил последние строки молитвы и то, как завершилось ее прочтение. Спустя несколько секунд, а может быть и минут, он очнулся от того, что Аарон слегка хлопнул его по плечу. Всем нужно было встать с разных сторон – каждому возле одной из горящих в песке свечей – и по очереди произнести короткие призывы, записанные на отдельных листочках.
У восточного края круга все это время пребывал Ицхак, который концентрировался на чаше с водой, и теперь оставался там же. Аарон встал на юге, а Эйтан – на севере. Малкиэлю, только что вышедшему из легкого транса, оставалось отойти к западной границе круга и постараться сделать то же, что делали остальные. Первым свою часть прочел Аарон. Было очевидно, что этот короткий текст он хорошо запомнил и мог бы произнести его, не глядя ни в какие записки.
Приглашаю тебя, ангел Михаэль,
великий князь и заступник народа Израиля,
приди и охраняй этот круг с южной границы!
Вслед за ним нечто похожее произнес Ицхак, в призыве которого содержалось имя Уриэля. Титул и характеристика каждого ангела отличались, как и сторона горизонта, которую его просили охранять, но суть самого воззвания была идентична для всех четырех направлений. Когда Эйтан закончил приглашать ангела Гавриэля, оставалась лишь западная сторона.
Приглашаю тебя, ангел Рефаэль,
помощник нуждающихся, целитель больных,
приди и охраняй этот круг с западной границы!
Произнося эти слова, Малкиэль воспринимал собственный голос, словно звучащий откуда-то со стороны. Еще никогда он не слышал себя так, как сейчас, – будто это не он, а кто-то другой говорил вместо него. Этот «кто-то» вкладывал в слова много энергии, и тем не менее голос дрожал, как у испуганного ребенка. Пожалуй, даже более того: звучание было таким, как если бы в компьютерной программе на обычный голос наложили странные звуковые эффекты. Через короткое время Малкиэлю даже показалось, что дрожит не только голос – сама атмосфера в пещере будто была наполнена вибрациями. Захваченный этим новым переживанием, он почти не слышал Аарона, который, снова вернувшись в центр круга, стал обращаться к демону:
Заклинаем тебя, Азаэль,
Ты, кто был изгнан в мрачные горы,
Явись перед нами в мирном обличии,
Без всякого обмана и злого умысла…
В какой-то момент он сделал жест рукой Эйтану, показав на чашу. «Сейчас!» Тот подошел и ударил по ней лезвием ножа.
– Что-нибудь видишь?
Ицхак, стараясь не отрывать взгляд от чаши, медленно проговорил:
– Давно
