style="font-size:15px;"> Моя подруга – скульптор. Ну, не то чтобы настоящая подруга. Мы познакомились на тренинге по психологии. А если быть совсем точной – на коллективных занятиях в центре психологической помощи. Наша группа называлась «Тренинг по уверенности». Предполагалось, что здесь мы должны бороться со своими страхами.
Я-то сюда пришла, чтобы справиться со своей боязнью публичных выступлений. Не так часто, конечно, приходится выступать, но когда нужно, у меня буквально паника начинается, причем с того самого момента, как узнаю про выступление. Как-то раз полгода ходила и заранее боялась. Вот и пришла, чтобы коллективно, так сказать, проработать мои проблемы и искоренить страхи.
Подруга-скульпторша тоже себя к очень неуверенным относит. Она такая талантливая, лепит потрясающие фигуры из гипса, затем отливает по слепкам из них статуи. Я не представляю, как при таких способностях можно чувствовать себя неуверенно. А она каждый раз стоит на выставке возле своих скульптур, глаза в пол, ручонки трясутся, шея в красных пятнах. Мямлит что-то себе под нос. Жалкое зрелище. Правда, я на выставках ее не была, она мне видео показывала. Но творения ее я видела, прямо в мастерской. Она в подвале ее дома расположена. Не знаю, мне там очень неуютно показалось. И света дневного нет. Но она говорит, у нее других вариантов нет, если только арендовать. Но зачем, если дома есть подвал?
Мне там находиться неприятно. Сырость какая-то промозглая всегда. Подруга объясняла, что температура там именно такая, чтобы фигуры не рассохлись, и света электрического ей достаточно. А я, конечно, не хочу ее обижать, прихожу к ней, например, новую работу посмотреть. А саму каждый раз внутренне передергивает. Мы-то с ней на этих наших тренингах хорошо поработали и, если не полностью, то частично со страхами нашими точно справились. Я даже отважилась на работе семинар провести по валютному контролю для смежных отделов. Да и подруга вроде глаза опускать перестала, когда ее снимают. Зато теперь у меня, кажется, новые страхи появились.
Вот, например, весь пол мастерской усыпан шелухой от семечек. Кажется, это тыквенные семечки, и я даже не представляю, почему их там так много. Я сначала подумала, что это тоже такая задумка подруги: мало ли, может, у этих очистков отличные абсорбирующие свойства.
– Какие семечки? Это так, мусор. Что мне еще, в подвале убираться, тут пол земляной! – возмутилась она в ответ на мой вроде бы закономерный вопрос. Я ни разу не видела, чтобы она говорила на повышенных тонах. Наверное, тренинги по уверенности не прошли даром: она научилась огрызаться по поводу и без повода.
И вот каждый раз я спускалась с внутренней дрожью в этот подвал, испытывая чуть ли не омерзение от того, что приходится ступать по мягкому слою шурщащей шелухи. Она забивалась мне в швы кроссовок, и даже иногда в сами кроссовки. Возвращаясь домой, я вытряхивала эти очистки из своей обуви. Я больше не хотела к ней приходить, и даже встречаться уже стало неинтересно, но почему-то шла
