запрещала себе смотреть телевизор, но вновь и вновь руки её тянулись к кнопке пульта и чёрные зловещие фигуры телевизионной картинки леденили сердце женщины.
Горящие дома, гибнущие внутри домов люди, их раздирающие слух предсмертные крики, толкали мать искать защиты у Бога.
Приходя в церковь с сыном, она надеялась спасти его от тлетворного влияния окружающей жизни и с помощью молитвы заручиться поддержкой Господа.
– Почему они могут жечь людей, а Господь наш их не наказывает? – вопрошает мать своего батюшку-духовника. – Господь наш все эти издевательства над людьми видит и без наказания их творящие не останутся. Они дождутся небесной кары. Так было и так будет! Молитесь об их страждущих душах, ибо
Богу всегда молились люди:
Не коммунистам и не начальникам,
Не богатеям, не словоблудам,
Не благодетелям и не печальникам.
И если кто-то, достигнув трона,
Решил, что Богом его назначили,
Что должностная его корона
На веки вечные предназначена,
Глупец!
Как далеко ему до Бога —
Так как нет бога, кроме Бога!
Духовник говорил долго, мать слушала, а перед глазами у неё из окон горящего здания выбрасывались и выбрасывались горящие люди. Она крепко прижимала к себе ничего не понимавшего сыночка и беззвучно, внутри себя, крича – Матери этих извергов, слетитесь в Одессу, поглядите, что вытворяют ваши дети! Они стреляют в своих сограждан, они жгут ни в чём не повинных! Они – чумные! Слушают не своё сердце, подчиняются их бесчеловечным поводырям, отдавшим душу не Богу, но сатане! Чёрные… чёрные души у них – не людские.
Чёрные души повсеместно гуляют по свету,
Чёрные души – куски чьих-то горьких обид,
Чёрные души – не тот них ни ответа-привета,
Чёрные души – могильных плит чёрный гранит.
Пойди, постучись к ним,
ты встретишь лишь только молчанье.
Пойди, постучись к ним —
уйдёшь с тем, с чем только пришёл.
Пойди, постучись к ним – у них сеть своих мирозданий,
Там – чёрные души, и им средь своих хорошо.
Хоть взывай к ним, хоть криком кричи – Их хозяева – палачи!
Не может понять материнское сердце, как Украина, познавшая ад фашистской оккупации, похоронившая не один миллион лучшей части своего народа, сейчас сама, под напором своей правящей “элиты”, пустилась во все тяжкие. Народ её молчит, не осуждает никого и ничего не предпринимает для наведения должного порядка.
Посмевший восстать шахтёрский Юго-Восток страны, отражает агрессию бывшей своей армии, остаётся с ней один на один практически с голыми руками. Неонацистский ад повис над ещё не чувствующей вселенскую беду Украиной.
Мне, чьё детство прошло в глубоком сибирском селе, основанном украинскими переселенцами, потомки которых, мои односельчане, до настоящего вр
