подумав, ответила она. – С точки зрения фрейдизма вы, вероятно, безотчетно ощущаете ряд мелких признаков болезни, а ваше сознание выражает таким образом чувство уязвимости. Ничего мистического.
– Так вам тоже случалось замечать нечто подобное?
– Возможно.
– И это…?
– Мне не хотелось бы никому об этом рассказывать.
Коммерсант обиделся.
– Так нечестно, доктор Бэнкс.
– Я видела собаку, но вам это ничего не скажет. К тому же, совпадения происходят не каждый раз. Или, вернее, не совсем так. Я видела сон дважды. Совпадение только одно.
– Собаку? – пробормотал коммерсант. – Какую собаку?
– Один раз – черного бульдога французской породы. А в следующем сне это был довольно крупный пес, что-то вроде овчарки, или, скорее, беспородной псины. Светлой масти.
– Но они же разные. В чем совпадение?
– Эти животные делали одно и то же.
– А что они делали?
– Стояли перед дверьми моего дома.
– Что же было после этих снов?
– После последнего – ничего.
– А после бульдога?
Доктор Бэнкс сделала вид, что глухая.
– Ладно, – не без досады произнес коммерсант. – Давно это было?
– Да. Давно.
– А второй сон?
– Прошлой ночью. Простите, мистер Саммерс, это было не нарочно. Я не собиралась интриговать вас. Я не могу.
Коммерсант смотрел на огонь в камине.
– Ну, не хотите – не надо, – сказал он, наливая ей еще. – Слушайте, вам никогда не приходило в голову, что не так уж важно доискиваться, из каких побуждений мы делаем так или этак? Хотел или не хотел – все равно ведь сделал.
Доктор провела рукой по лицу – щеки горели от камина.
– Мне тоже случалось так думать, – согласилась она. – Все эти бесконечные копания в снах и детских воспоминаниях – всего лишь оправдание нашим подлостям. И оправдание довольно жалкое.
– Слова ничего не стоят. Сто раз в этом убеждался. Поступки. Только поступки. Дело.
– Да, – кивнула она. – Изыскания доктора Фрейда представляют определенный интерес, когда речь о патологических случаях. Здоровому человеку вряд ли нужны эти копания в глубинах разума. Причины чувств, которые принято считать тонкой материей, обыкновенно просты до отвращения. Вся эта хандра, и истерия, и раздражительность, обжорство и нервная слабость имеют причиной лень, неряшество, потакание своим недостаткам, недовольство собственной жизнью и нежелание предпринять что-либо для ее улучшения.
– Все равно, дескать, ничего не выйдет, – добавил коммерсант. – А как вам это их: «так все живут» и «так всегда бывает»?
Глаза доктора сверкнули, но лицо хранило прежнее выражение.
– Да, – подтвердила она, прикладываясь к своей рюмке. – А эта модная критика всего и вся, когда похвалить что-либо – значит прослыть человеком без вкуса? Ею ведь занимаются люди,
