а внутри росписями, изображавшими богов, царей, жрецов, воинов и пленных. И везде виднелись отпечатки маленьких красных ладоней.
– Чьи это? – спросил Шель, намереваясь приложить свою.
– Стой! – вскрикнул Эцнаб. – Если дотронешься, всю жизнь тебе блуждать в потёмках, как слепому. Потом я расскажу…
Огромные деревья теснили и сокрушали человеческие постройки. Ступени пирамид были плотно перевиты корнями, раздиравшими белый камень. С зелёных ветвей, качавшихся в пустых проёмах дверей и окон, свисали, словно бахрома, гнёзда птицы-портнихи.
– Как будто само время здесь всё заткало, оплело, обвило, запутало, – вздыхал Эцнаб, – Ах, как мудрено постигнуть скопление минувших лет!
Действительно, настолько всё поглотила сельва, что приходилось карабкаться, как обезьянам, на самые макушки деревьев, чтобы с них попасть на вершину пирамиды.
Оглядывая с высоты безбрежную лиственную зелень, укрывшую, будто приливной волной, большие, когда-то шумные, полные жизни города, Эцнаб воскликнул:
– Дом народа майя – страна оленя и фазана! Сердце выпрямляется, когда думаешь о прошлом! – Его чёрные раскосые глаза блестели, и даже круглое совиное лицо лучилось. – Наши мудрецы видели всё, что происходит в мире. Они любовались небосводом и ликом Земли, не двигаясь с места. Они предсказали нашествие белых людей и унижение майя.
Он присел на камни, подогнанные один к другому его далёкими предками.
– Знаешь ли, мальчик, огонь живёт за счёт смерти воздуха. Вода гасит огонь. Земля поглощает воду. Всё исчезает и возрождается. Каждый живёт за счёт других и умирает ради жизни других! Наш народ уже давно достиг расцвета и состарился. Многие поняли это ещё пятьсот лет назад, и решили уйти из колеса времени в чистый свет.
Эцнаб поднял голову к сияющему небу:
– Погляди – они и сейчас вокруг нас!
Мапаче
В те времена было легче распознавать богов. Шель уже понимал, кто они такие и за что в ответе.
Самого творца Цаколя-Битоля, жившего на тринадцатом небе, далеко не всегда дозовёшься.
Зато другие боги – помельчье – куда доступнее. Жрец Эцнаб беседовал с ними каждый день. У него сложились мягкие отношения с ближними земными богами. Ну, как с дальними родственниками.
Они обитали по-соседству. Чаак – повелитель дождя, Иш-Чель – богиня плодородия, Ик – управитель ветра, Шипе-Тотек – бог весны, Йум Кааш – охранитель маиса.
Даже с Кукульканом – Пернатым змеем – богом солнца и времени, сыном двуединого Цаколя-Битоля, можно было столковаться. Он пожертвовал собой, чтобы люди жили в эпоху Пятого солнца, и теперь восходил на небе яркой звездой Венерой.
– Ближние боги помогают в этой жизни или, наоборот, слегка вредят, по настроению, – объяснял Эцнаб, – Однако в вечной жизни одна тебе опора – Цаколь-Битоль! Он бережёт тебя. Только с его согласия
