Наконец немецкие самолеты улетели, видимо, израсходовав свой боезапас. Сергей огляделся. Везде лежали убитые и тяжелораненые люди. Над землей стоял стон.
Постепенно на дорогу возвращались беженцы. Кругом зияли воронки от взрывов. Слышались голоса, зовущие родных и близких людей, потерявшихся в этой всеобщей сумятице. Были и такие, кто искал свои вещи.
Сергей знал, что километрах в пяти есть большое село – центральная усадьба колхоза. «Надо собрать оставшихся в живых и двигаться туда», – решил он.
– Товарищи, впереди, в пяти километрах, есть село. Надо идти туда! Здесь задерживаться опасно! – крикнул он и добавил: – Передайте это другим.
– А может, село-то уже и разбомбили, – сказал невзрачный мужичок, теребящий узел с вещами.
– Оставить сеять панику! Ты еще и мародер! Таких расстреливать надо! – закричал на него Сергей.
– Ишь ты, начальник выискался, – осклабился мужичок, но тут же упал с проломленным черепом. Это больничный санитар Сомов, здоровенный бугай, обрушил на него дубинку.
– Тут такая беда, а этот… – тяжело дыша, сказал он.
– Вы правы, Сомов. В такое время с подобными людьми только так и поступают, – успокоил Сергей санитара.
* * *
С началом Второй мировой войны в больницу, где работал Михаил, стали поступать раненые и больные с фронта. Это были, как правило, лица не рядового состава, а штаб-офицеры и, в меньшей степени, обер-офицеры. С одним из таких пациентов, майором Райнером Боде, рыжеватым, сорокалетним здоровяком, у Михаила завязались приятельские отношения. Майор был ранен в плечо и лечился в больнице Михаила уже во второй раз. В первый раз он там был не по ранению, а заболев жесточайшей ангиной.
– Как ваше горло, Райнер, больше не беспокоит? – спросил Михаил при встрече.
– Нет, благодарю, Михаэль, с горлом все хорошо, – отвечал Боде, пожимая руку Михаилу и улыбаясь.
– А что нового на войне?
– Кампания проходит успешно. А вы, кажется, говорили, что знаете русский язык, Михаэль?
– Да, мы жили в России, я и родился там. Но после большевистского переворота покинули ее. Мне пришлось повоевать с большевиками, но мы проиграли, к сожалению. А почему вы спросили, знаю ли я русский язык, Райнер?
– Могу открыть секрет: фюрер собирается выступить против СССР, и меня, кажется, должны перевести на Восточный фронт. По крайней мере, я дал согласие. А там понадобятся переводчики, да и хорошие доктора тоже. Ну как, еще раз хотите сразиться с большевиками?
– Это любопытство или предложение, Райнер?
– Если получу направление туда, то второе. Но в любом случае, думаю, вас мобилизуют в ряды Вермахта, потому что в вашем досье это знание русского не оставят без внимания.
– Если так случится, то, конечно, я предпочел бы оказаться там рядом с вами.
– Я
