Отец Всемиры сделал жест рукой показывая на костер. Мы все уселись у костра. Со мной никто не разговаривал, но меня приняли в свой круг, и это была большая честь. Я сидел спокойно, сложив руки перед собой, и внимательно следил за каждым шорохом, за каждым движением каждого из них. В глиняном котле кипела вода. Пахло ягодным компотом. На соседнем костре что-то варилось, я молчал и наблюдал за процессией. Вот наконец женщины стали разливать содержимое в деревянные блюдца, их было всего три, и конечно еду подали самым старшим мужчинам. Прежде чем приступить к еде все десять человек прочитали на не понятном языке не понятные слова. Из происходящего я понял, что эти люди нехристиане. Старшие мужчины доели пищу, передавая тарелки младшим. Женщины активно разливали суп по блюдцам. В итоге нас осталось трое – я, она, и ее муж. Мне подали деревянную миску с на вид не вкусным супом, в котором плавали черствые кусочки хлеба. Я понял, что этот хлеб им удалось прихватить с собой при побеге. Не имея ложки, я сделал глоток горячего бульона, я оказался прав, это не то, к чему я привык, и в добавок в еде отсутствовала соль, но запах костра и Всемира сидящая напротив в своем бирюзовом сарафане, заставили меня выпить, не глядя содержимое блюдца.
– Как тебе? Я мило улыбнулся, делая довольный вид. – Я знаю, что тебе не понравилось. Мне хотелось спросить – «от куда ты знаешь?» Но я промолчал. Больше всего меня привлекало в этой женщине умение жить в нашем современном мире и ее древнем измерении. – От куда это? От куда она знает про нашу жизнь? Что мы едим? И более того, она свободно владела нашим, чистым, разговорным языком. Горячий бульон согрел меня, а сухари утолили голод. Дым костра пропитал меня насквозь. В моей голове проскальзывали мысли, что даже моющее средство не сможет отбить этот запах дыма. Всемира лукаво смотрела на меня и ехидно улыбалась. Я понял, что она знает, о чем я думаю.
Начинало темнеть. Эта темнота положила конец безобидному спокойствию общины. На мое удивление все засуетились. – Что случилось? Тихо спросил я, бормоча себе под нос. На мой вопрос никто не ответил, меня снова никто не замечал. Я остался один сидеть на бревне у костра. – Да, что же это?
Мужчины держали наготове факелы, разложив их возле костра, читая не понятные молитвы на не понятном языке. Набег черного волка заставил всех занять боевую позицию. Взяв в руки горящие факелы мужчины махали ими пытаясь отогнать. Черный волк отступал прыгающими движениями, но не уходил. Всемира вступила в смертельный бой со столь сильным хищником. Я был поражен увиденным, но не смел вмешиваться. Всемира сражалась как отважный солдат. Нанесенные удары и укусы волка ослабили ее силы. В итоге черный волк повалил ее на землю и открыл пасть чтобы прокусить ее глотку. Я не знаю, как, но ловкость и отвага этой женщины смогли противостоять коварному врагу. Всемира вонзила кинжал, висевший у нее на поясе прямо в сердце столь могущественного врага. Сомкнув пасть прямо у нее на горле волк замер в мертвой позе. Бирюзовое платье пропиталось
