рыжую косу через плечо, в хитро скроенной из дубленных кожаных пластин броне, усиленной кольчужными вставками по спине и животу. Сделанное под заказ одеяние подчеркивало гибкое молодое тело, не лишённое женских округлых красот. На обоих ее боках пояс оттягивали пара мечей, уже вкусивших крови в нескольких набегах, где дочь одноглазого молотобойца проявила себя как превосходная воительница. По-тихому, за спиной, приобретя славу непредсказуемой жадной до крови рубаки, коию за счет непревзойдённого мастерства да дурного нрава, побаивались свои же Хирдманы, опять же втихую окрестив кровавой кройщицей.
Цепкий взгляд Хортдоттир бродил меж дерущихся учеников. Тех, что постарше, подмечали любые детали, словно в поисках жертвы, которая вскоре, к темной радости молодой наставницы, появилась в лице девчушки зим пятнадцати, прикрывшись щитом, рубившей один из манекенов. Удары на столб сыпались один за другим, чередуясь с защитой: атака-блок, атака-блок – отскок, резкое рубящее движение с плеча, разворот- удар на отмажь, но уже щитом и снова удар.
– Асне. – разнеслось над ристалищем. Брови Сольвейг хмуро сошлись, а усыпанное веснушками лицо окаменело, приобретя хищное зловещее очертание, чего так боялись все обучающиеся ратному делу за исключением самых маленьких.
Именуемая Асне замерла, опустив оружие и втянув голову в плечи, боязливо обернувшись к наставнице. Уже ни у кого не оставалось и тени сомнений, что последние пару зим постоянно присутствующая при отце на занятиях Сольвейг, все также остающаяся не мужней, видят боги, к великому ужасу учеников, вскоре займет его место.
– Вот скажи мне, грозная дева щита, ты здесь коров учишься доить, а? – цветя оскалом, вкрадчиво поинтересовалась дочь одноглазого.
– Нет, Хортдоттир, биться. – на девушку было жалко смотреть.
– Коли так, то не гни спину при развороте, словно собираешься ухватиться за вымя, или ты выпячиваешь свой тощий зад, намереваясь кому-нибудь приглянуться, так это надо делать не здесь. Еще раз увижу, лягну тебя в причинное место, да так, что носик моего прекрасного башмачка покажется из твоей глотки, пояснице, как и спине на выходе из разворота должно прямой быть. Лишь так удар будет достаточно сильным, чтобы опрокинуть недруга.
– Кху, кху. – сидячий Хорт безуспешно попытался сдержать хохот, но право не сдюжил, зайдясь громким ржанием на зависть доброй лошади.
– Я не поняла, а чего все встали? – оглядела дочь старого молотобойца учебную поляну. Побросав свои упражнения, все с интересом наблюдали за словесной расправой, гадая, не перейдет ли она в расправу телесную, кои тоже были теперь не редкость. – Думно вам, как погляжу, что рубаками отчаянными стали, так это можно спроверить. – Сольвейг текучим плавным движением на половину выдвинула один из своих клинков. На что все старшие ученики сразу же вернулись к своим занятиям под смех мелюзги, средь них никто не горел желанием до конца зимы закататься в лубки.
– То
