здорову тебе, почтенная Сегурдра. – спустившись по лестнице, ведущей от двери, в маленьком жилище оказалась Сольвейг, низко поклонившись хозяйке.
– А, здравствуй, девочка моя. – Улыбнулась старушка, глядя на Хортдоттир и указывая на лавку у стола в дальнем левом углу от входа. Она любила эту непоседливую девчушку, дочь почтенного молотобойца и ближника ярла, уже ставшую взрослой женщиной, но в глазах знахарки она так и осталась непоседливой малышкой, той, кому она заговаривала грыжу и лечила полученные на учебном ристалище синяки да шишки. А позже, когда Сольвейг подросла, старушка обучила её многому из того, что знала сама, в основном многогранной науке травничества, в тайне надеясь, что сможет воспитать себе замену. Но, кипящая огнём битвы, кровь отца взяла все же своё, к сожалению Сегурдры. Сольвейг куда как охотней кромсала плоть, нежели залечивала. Ну, как уж норны сплели.
– Ну, девонька, зачем пожаловала в столь хладную ночь? – поинтересовалась старушка.
– Что связывает Адульва с вестницей скорби, поведай всё, что знаешь.
Буря, бешено надрываясь создаваемым скальными стенами Фьорда воем, лютовала до самого утра, пока не утихла, будто разбитая лучами ока богов, поднявшегося из-за подпирающих небосвод заснеженных пиков Саркнара. Лёствёрт потихоньку оживал, начиная дышать сотнями дымоходов, но население городища не предалось обыденным утренним хлопотам. Не чистились занесённые снегом дорожки, протестующе мычал, хрюкал и блеял не кормленный поутру скот. И даже, небывалое дело, оба горна, что большой, что малый на подворье мастера Бруни не дышали жаром и дымом.
Едва занялся рассвет, все жители от мала до велика потихоньку стекались к берегу. Сегодня им предстояло редкое зрелище Хольмганг. Нет, конечно, скучными, лишёнными потех, за исключением празднеств, долгими зимами эти поединки чести случались, но этот Хольмганг был особенный, ведь редко когда сходились два таких война и на столь разном оружии. Успевшая неплохо зарекомендовать себя в походах Сольвейг – мастерица боя парными клинками и воспитанник её отца Хорта одноглазого, Хьярти Освальдсан- бывалый, могучий молотобоец, имевший собственный дракар с небольшим хирдом, правда связанным клятвами с ярлом.
Нацепивший дорогую красную шёлковую рубаху по наказу матери и ей же расчёсанный Адульв, со стайкой сверстников, уже загодя, застолбил себе место у специально отведённого, обложенного камнями круга, около двадцати шагов в поперечнике. Именно в этом круге, расположенном у самой кромки замершего по берегу океана, меж скованных льдом причалов и корабельных сараев, надёжно берегущих от непогоды морских коней крутобоких Дракаров, исстари проводились Хольмганги.
Маленький ярл со смесью восторга и ожидания наблюдал из напирающей толпы за матерью. Кюна Аникен в длинном вышитом красном платье, покрытом подбитым темным мехом плаще, схваченном на плечах большими серебреными фибулами, стояла посреди круга
