пожал плечами:
– Настолько, насколько верно пишут в газетах. Да, действительно, мои мать и отец были американскими гражданами, жившими во Франции. Мать была известной певицей, выступала в парижских кафе до и после Первой мировой. Отец был музыкантом, как и сказано в «Глоуб». Правда и то, что мои родители были знакомы с Пикассо и рано поняли, что он гений. Меня назвали в его честь. Они купили два десятка картин Пикассо, когда его работы еще не ценились, и он подарил им еще несколько холстов. У них был bon goût[17]. Не сотня картин, как написано в газете, только полсотни, но и это немало. Они понемногу продавали картины. Коллекция очень помогла им на пенсии, а потом и мне.
– Вы были успешным иллюзионистом?
– На протяжении более полувека, – сказал он, подняв обе руки в изящном и грациозном движении, словно удивлялся собственному долголетию. После этого жеста истинного фокусника, ритмичного и плавного, Джинджер не удивилась бы, если бы он выдернул из воздуха живых белых голубей. – И я был знаменит. Sans pareil[18], если позволите так выразиться. Здесь я, конечно, не настолько известен, как в Европе.
– И вы гипнотизировали зрителей?
Он кивнул:
– Это было гвоздем программы. И всегда завораживало публику.
– А теперь вы помогаете полиции, гипнотизируя свидетелей преступления, чтобы они могли вспомнить забытые подробности.
– Эта работа не отнимает все мое время, – сказал он, помахав тонкой рукой, как бы в знак отрицания, на случай если такие мысли возникли у Джинджер. Казалось, все должно закончиться волшебным появлением букета цветов или колоды карт. – По правде говоря, ко мне обращались четыре раза за последние два года. Обычно я – их последняя надежда.
– И это им помогало?
– О да. Как и сказано в газете. Например, прохожий мог видеть убийство и мельком заметить машину, в которой скрылся убийца, но никак не вспомнит номера. Но если номер хотя бы на долю секунды промелькнул перед ним, цифры сидят глубоко в подсознании, ведь мы не забываем ничего из увиденного. Никогда. И вот гипнотизер вводит такого свидетеля в транс, вызывает у него регрессию – иными словами, возвращает к сцене стрельбы, просит свидетеля обратить внимание на машину. И мы получаем номер.
– Всегда?
– Не всегда. Но выигрываем чаще, чем проигрываем.
– А почему они обращаются к вам? Разве в полицейском департаменте нет психиатров, владеющих гипнозом?
– Конечно есть. Но психиатры – не гипнотизеры. Они не специализируются на этом. Я всю жизнь проводил исследования, разрабатывал собственные методики, часто дающие результат там, где обычные техники бессильны.
– Значит, вы спец по гипнозу.
– Верно. Даже спец среди спецов. Но почему вас это интересует, доктор?
Джинджер сидела, положив руки на сумочку, которая покоилась на ее коленях. По мере того как она рассказывала Пабло Джексону о своих приступах, ее пальцы сжимали сумочку все сильнее и сильнее, пока не побелели
Хороший вкус
Не имел равных
