случая? Вот только когда он представится? Едва получилось сдержать мучительный вздох. Придётся рисковать. Не в первый раз, тут уж, как говорится, либо пан, либо пропал.
– Хорошо, – согласился я, опускаясь обратно в кресло, – но присмотрите за ней. Вы же знаете, что для меня значит этот трактат.
– Не волнуйтесь, пан Вильк, – усмехнулся старик, – выполним в лучшем виде.
Мне оставалось только поклониться и отбыть. Выбор сделан, и теперь моё будущее зависит от белобрысого недоразумения. Кто бы мог подумать.
Внизу царила задумчивая тишина, какая бывает только в библиотеках и залах суда. Девица забралась куда-то вглубь лавки, и про её присутствие напоминала только приглушенная мышиная возня, будто голодный грызун от безнадёги решил подкрепиться книжными корешками.
Я бросил тоскливый взгляд на ряды стеллажей и остановился. На столе, прикнопленная к рабочей доске, распласталась иллюстрация к очередной эльфийской мути. Теперь вздох всё-таки вырвался. Кому доверил свою судьбу? Как могла эта бумагомарательница справиться с Шаратом? Я пригляделся. Из-под скорлупы «бесстыдной пошлости» пробивались настоящие чувства. Сразу не скажешь, но белобрысое недоразумение – настоящий виртуоз. Если стереть бульварный налёт, то начинают хлестать такие страсти, что даже суккубы стыдливо отведут глаза.
Пожалуй, стоит взять эту работу и, глядя на неё, напоминать себе, что моя судьба в руках профессионала, а не обычного холстомарателя с Ремесленной улицы. Мой поступок попахивал глупым озорством, недостойным магистра Ночной стражи, но я снял иллюстрацию с доски и, аккуратно свернув, сунул за пазуху. Воровато оглянулся и выскользнул на улицу.
Услышав, как хлопает дверь в кабинет Врочека, я поспешно ретировалась вглубь лавки и притаилась за стеллажами, изобразив бурное вытирание полок и перестановку книг. Даже планшет с иллюстрацией со стола не убрала. Да куць с ним, с рисунком! Хватит с меня на сегодня Бальтазара Вилька. Второго его пришествия могу и не пережить. Ася, решив, что оставлять меня одну в таком состоянии нельзя, чинно уплыла следом. А я отчётливо слышала, как пан Бальтазар прошел через лавку, зачем-то задержался у стола… и вышел прочь. Стоило облегченно вздохнуть и высунуть нос из-за стеллажа, как меня тут же поймал хозяин.
– Вот и попалась, – ехидно ухмыльнулся Врочек. – Идем, разговор есть.
Мне ничего не оставалось, как уныло поплестись вслед за ним в кабинет. Ася решительно двинулась следом, но старина Франц, о верх галантности, произнес:
– А в зале кто будет? А ну кыш, покойница!
Анисия презрительно фыркнула и перелетела к стремянке. За моей спиной с грохотом гробовой доски захлопнулись двери. Врочек чинно уселся в потертое кожаное кресло, бывшее его ровесником, и хитро воззрился на меня из-под седых бровей. Такой взгляд был мне печально знаком, но оставалось только стоять, мало ли, а вдруг все-таки пронесет.
– У пана
