в надежности крепления, он расчистил участок крыши от шифера, привязал веревку к бревну и крикнул вниз Джимми:
– Давай!
Мерфин был уверен, что все получится – должно получиться, – но тем не менее испытывал изрядное волнение и даже затаил дыхание.
Джимми, стоявший внутри большого колеса на земле, сделал шаг вперед. Колесо можно было вращать лишь в одну сторону. У него имелся стопор, давивший на скошенные зубцы: по одной кромке все зубцы были чуть скошены, чтобы стопор беспрепятственно проскальзывал над ними, зато другая кромка располагалась под прямым углом к поверхности, так что любое движение вспять немедленно прекращалось.
Колесо повернулось, и бревно на крыше приподнялось.
Когда оно полностью отделилось от поверхности, Мерфин крикнул:
– Есть!
Джимми остановился. Сработал стопор, и бревно, плавно покачиваясь, зависло в воздухе. Пока все шло хорошо. Но вот дальше все было непредсказуемо.
Мерфин развернул лебедку, и рычаг стал разворачиваться. Юноша следил за этим разворотом, забыв, что нужно дышать. Деревянная конструкция приняла на себя тяжесть груза. Лебедка заскрипела. Рычаг описал полукруг, переместив бревно из прежнего положения в новое, над кладбищем. Зрители дружно охнули: никто прежде не видел поворотной лебедки.
– Опускай! – крикнул Мерфин.
Джимми отпустил стопор, и бревно рывками стало опускаться, по футу за раз, пока колесо вращалось, а веревка разматывалась.
Все молча наблюдали. Когда груз коснулся земли, зрители захлопали в ладоши.
Джимми отвязал веревку от бревна.
Мерфин позволил себе немного порадоваться: получилось!
Он спустился по приставной лестнице. Люди внизу ликовали. Керис поцеловала его, отец Жоффруа пожал руку.
– Просто чудо. Никогда не видел ничего подобного.
– Никто не видел, – с гордостью поправил Мерфин. – Это я сам придумал.
Его поздравили еще несколько человек. Всем было приятно первыми увидеть новый механизм в действии – всем, кроме Элфрика, который мрачно поглядывал из-за спин остальных.
Мерфин не удостоил бывшего наставника вниманием и обратился к отцу Жоффруа:
– Мы договаривались, что вы заплатите, если все получится.
– С удовольствием, – ответил священник. – На сегодня я должен тебе восемь шиллингов, и чем скорее оплачу расчистку кровли и восстановление крыши, тем лучше я себя буду чувствовать.
Он развязал висевший на поясе кошель и достал несколько завернутых в тряпочку монет.
Но тут вмешался Элфрик:
– Подождите!
Все обернулись.
– Вы не имеете права платить этому юноше, отец Жоффруа. Он не считается плотником.
«Что за чушь, – подумал Мерфин. – Работа
