дороги, чтобы убедиться, что он не пропустил какого-то укрытия. Но и сама она тоже двигалась медленно, потому что вынуждена была продираться сквозь подлесок и стараться при этом не отходить слишком далеко от дороги.
Услышав в отдалении гул множества голосов, Гвенда поняла, что город совсем близко, возвратилась к дороге и осторожно выглянула из-за кустов. Дорога пустовала в обе стороны, а в четверти мили к северу торчала башня собора.
Почти добралась.
Тут раздался знакомый лай и из придорожных кустов выскочил Скип. Девушка погладила пса, и тот весело завилял хвостом и стал лизать хозяйке руки. На глазах у нее выступили слезы.
Сима не было видно, и Гвенда отважилась выйти на дорогу. Несмотря на усталость, она возобновила прежний ритм движения: двадцать шагов бегом, двадцать – шагом. Теперь рядом бежал счастливый Скип, решивший, что это новая игра. Всякий раз, меняя шаг, девушка оборачивалась через плечо, и на третий раз увидела Сима.
Торгаш был всего в нескольких сотнях ярдов позади.
Отчаяние накрыло волной: захотелось лечь на землю и умереть, – но она уже достигла предместий, спасение совсем рядом. Гвенда заставила себя двигаться дальше, попыталась побежать быстрее, однако ноги не слушались. Лучше всего давался медленный бег вперевалку. Ноги саднило. Опустив голову, она заметила, что сквозь дырявые башмаки сочится кровь. У перекрестка Висельников Гвенда углядела впереди, на мосту, огромную толпу. Все смотрели куда-то в сторону, никто не обращал внимания на Гвенду, которая, спасая свою жизнь, бежала из последних сил. Сим-торгаш нагонял.
У нее был при себе только маленький ножик, годный разве что разрезать жареного зайца, но вряд ли способный отпугнуть сильного мужчину. Как жаль, что у нее не хватило духу вытащить тот длинный кинжал из головы Олвина. Если бы вытащила, не осталась бы беззащитной.
Гвенда двигалась вдоль ряда убогих домиков предместья, где обитали люди, не имевшие средств поселиться в городе; с другой стороны раскинулось принадлежавшее аббатству пастбище Лаверсфилд, Поле Влюбленных. За спиной слышалось хриплое, неровное дыхание Сима, такое же как и ее собственное. Страх придал девушке сил на последний рывок. Залаял Скип, но не грозно, а трусливо: пес не забыл камень, разбивший ему нос.
Перед мостом растеклась лужа липкой грязи, взбитой башмаками, копытами и колесами повозок. Гвенда перешла лужу вброд, желая всем сердцем, чтобы более тяжелый Сим увяз поглубже.
Наконец она добралась до моста, протолкалась в толпу, менее плотную с этого края. Все пялились туда, где тяжелая, груженная шерстью повозка мешала проехать другой, запряженной одиноким волом. Нужно попасть в дом Керис, до которого почти подать рукой.
– Пустите меня! – кричала Гвенда, протискиваясь вперед.
Кажется, ее расслышал всего один человек. Он повернул голову на ее крик, и она узнала своего брата Филемона. Обеспокоенный брат раскрыл рот в беззвучном крике, попробовал пробиться ей навстречу, но тщетно – толпа не пускала их обоих.
Гвенда
