пытались расчистить это скопление обломков и разобрать остатки моста. Занятие было опасным, ведь остов мог просесть дальше и обвалиться в любой миг. Центральную часть, наполовину ушедшую под воду, обвязали веревкой, и люди на берегу принялись ее тянуть. В лодке посреди реки находились Мерфин и великан Марк-ткач. Когда добровольцы на берегу уселись отдохнуть, лодочник подвел лодку поближе к остову, и Марк по указке Мерфина стал рубить бревна огромным топором дровосека. Спустя какое-то время лодка отошла на безопасное расстояние. Элфрик махнул рукой, и люди на берегу вновь потянули за веревку.
На глазах Керис существенная часть остова ухнула в воду. Все радостно закричали, и мужчины принялись вытаскивать обломки на берег.
Жены принесли некоторым из них краюхи хлеба и кувшины с элем. Томас Лэнгли распорядился об отдыхе. Пока добровольцы перекусывали, Керис с Мерфином отошли в сторонку.
– Ты не можешь жениться на Гризельде, – без обиняков заявила девушка.
– Я не знаю, что делать. – Мерфин ничуть не удивился этому заявлению. – Голову уже сломал, но ничего пока не придумал.
– Пройдемся?
– Давай.
Они отошли от толкотни на берегу и направились вверх по главной улице. После ярмарочной суеты в городе наступила тишина, как на кладбище. Все сидели по домам, ухаживая за ранеными или оплакивая погибших.
– Думаю, в городе очень мало семей, где никто не погиб или не пострадал, – проговорила Керис. – На мосту было не меньше тысячи человек, одни пытались выбраться из города, прочие мучили Полоумную Нелл. В соборе больше сотни тел, и мы помогли по меньшей мере четыремстам раненым.
– Значит, пятистам повезло, – отозвался Мерфин.
– Мы тоже могли оказаться на мосту или рядом. Мы с тобой могли бы сейчас лежать на полу алтарной части, холодные, недвижимые. Но нам подарили оставшуюся часть жизни. Нельзя бросаться таким подарком из-за какого-то недоразумения.
– Это не недоразумение, – резко произнес Мерфин. – Это ребенок, человек, у него есть душа.
– Ты тоже человек, у тебя тоже есть душа – и удивительная. Посмотри, что ты только что сделал. Работами на реке руководят трое. Один – самый состоятельный городской строитель, второй – матрикуларий в аббатстве, зато третий – простой подмастерье, которому не исполнилось еще двадцати одного года. При этом горожане слушаются тебя не хуже, чем Элфрика с Томасом.
– Это не значит, что я готов забыть о своих обязанностях.
Они свернули во двор аббатства. Лужайка перед собором была вытоптана продавцами и посетителями ярмарки, повсюду виднелись заболоченные впадины и широкие лужи. В трех больших западных окнах собора Керис видела отражение блеклого солнца и разорванных облаков; картина троилась, словно на алтарном триптихе. Зазвонил колокол к вечерне.
Девушка сказала:
– Вспомни,
