по морозу, действительно чувствуешь себя дурой… ай, Навицкая, я же не тебя имела в виду! Ну, ты мне ответишь за этот снежок!
Сверкая и переливаясь, наспех скатанный снежный шарик рассыпался по черному пальто Наташи.
– Вот тебе! – звонко рассмеялась Белла и отряхнула от снега свой пуховик.
– А потом, – добавила она, – зайду к Архиповой. Ты ее расшевелила и, думаю, я смогу ее дожать, пока она в растрепанных чувствах!
***
В сумке у Беллы зазвонил телефон. Измайлова остановилась, отыскивая его, и в открытый ридикюль тут же посыпались крупные снежинки. Зловредный гаджет все не находился, продолжая распевать голосом Земфиры:
– Сказки мои любимые не читаешь, мне на ночь,
И я топаю на крышу.
Холодно, голо, антенны качает,
Последний троллейбус в депо не встречают…
– Что, Измайлова, наконец-то я приохотила и тебя к нормальной музыке, – сказала Наташа, наблюдая за поисками. – Все лучше, чем попсню всякую фиговую ставить…
Белла еще раз чертыхнулась; песня из сумки оборвалась на полуслове.
– Ладно бы еще прежние телефончики, размером с зажигалку, – проворчала Измайлова, – это они вечно терялись, но куда может завалиться в сумке такая здоровая дура, как смартфон? Да я часто меняю рингтоны, под настроение. В Питере перед отъездом у меня был "Петербург – Ленинград".
Телефон наконец-то нашелся. На экране Белла увидела пропущенный вызов Алексея Строкова и тут же перезвонила ему.
– Мы в больнице, – сообщил юный адвокат, – Василиса привезла отцу продукты и все необходимое. Нас не пустили, а все покупки сейчас проверяют и санитайзером обрабатывают.
– Ясно, – ответила Белла, – что-то еще?
– Да. Нам сказали, что мы зря такие торбы привезли – Егора Павловича хотят завтра-послезавтра перевести в СИЗО, в Колпино или Горелово…
– Они что, авадакедавра, совсем отшиблись?!
От гневного вопля Беллы стайка подростков, хохочущих около Мареографа, изумленно примолкла и уставилась на Измайлову.
– Ну, – забормотал Алексей, – следователь считает, что Егор Павлович может находиться вне стационара, его состояние не внушает опасений, и дальнейшее пребывание в больнице не обязательно… Завтра суд, будут меру пресечения избирать.
– Спасибо, Алексей, что сообщили, – голос Беллы опасно понизился на одну октаву. Так обманчиво затихает ураган перед тем, как взвыть в новом, свирепом, порыве, ломая деревья и круша дома. – Где? Во сколько?
– В суде, на Карла Маркса, в десять часов, зал номер… Число присутствующих в зале ограничено.
– Ясен пень. Удобная вещь этот коронак; под него что угодно спишется. Ладно… Теперь я тоже официально работаю с этим делом, и пусть только попробуют не пустить меня в зал! Я им тогда устрою танцы с волками на льду! Сами под суд пойдут!
***
– Молодо-зелено, – Белла убрала телефон
