«Так в чем же правда, Йовис?»
Правда была в том, что меня кто-то спас. Спас один человек. И этого было достаточно – худо-бедно, более-менее.
– Хорошо, я его заберу, – пообещал я.
Пообещал как последний дурак.
Данила выпустила мою руку и сказала, обращаясь к солдату у нас за спиной:
– Он мне задолжал за кувшин вина, скоро освободится.
Шаги удалились в сторону двери и стихли.
– Племянника зовут Алон. Он в красной рубашке с белыми цветочками на подоле. Его мать – башмачница на Фаларе, единственная на всем острове.
Я отряхнул ладони от муки.
– Понятно: красная рубашка, цветочки, башмачница.
– Лучше поторопись.
Сказал бы я Даниле пару ласковых, если бы не понимал, как ей больно. Она потеряла дочь. Я потерял жену. Следовало быть добрее.
– Если выясню, что произошло с вашей приемной дочерью, найду способ дать вам знать.
Данила кивнула, во второй раз смахнула набежавшие на глаза слезы и снова принялась лепить дамплинги. Она лепила их яростно, как воин сражается на поле боя; казалось, в тот момент для нее не было ничего важнее этого занятия.
Я повернулся, чтобы уйти, и в этот момент земля дрогнула у меня под ногами. Задребезжали кружки в посудном шкафу, скалка скатилась по столу и упала на пол, закачались подвешенные под потолком рыбины. Я расставил руки в стороны, просто не знал, за что хвататься, – все вокруг двигалось. А потом в одну секунду остановилось.
– Всего лишь один толчок, – сказала Данила.
Это было очевидно, но, насколько я понял, она сказала это не мне, а для собственного успокоения.
– Некоторые думают, что толчки происходят из-за шахт умных камней, – продолжила Данила. – Слишком уж они глубокие. Не о чем волноваться. Толчки повторяются уже несколько месяцев – и ничего.
Данила обманывает себя? Толчки случаются, но на моей памяти последний был очень даже давно. Я сделал шаг, легкий, просто чтобы проверить. Земля твердая – все нормально.
– Пора, ветер мне в паруса, – сказал я.
– И ясного неба, – отозвалась Данила.
Тайно вывести ребенка с Праздника десятины – задача не из легких. Все дети, достигшие восьми лет, вносятся в списки, и мне надо было вычеркнуть из этих списков имя племянника Данилы. Но мне уже приходилось иметь дело с переписчиками, с солдатами императора и даже с его конструкциями.
Я расправил полы камзола и пошел на выход. Следовало, конечно, сначала выглянуть в окно или хотя бы приоткрыть дверь и глянуть в щелку. Но толчок встряхнул и мои нервы. Мне казалось – еще чуть-чуть, и я найду лодку, которая забрала Эмалу. Казалось, ответ уже рядом. Поэтому я вышел из трактира на залитую солнечным светом улицу, прямо как новорожденный ягненок с широко распахнутыми глазами.
И оказался в окружении солдат императора.
3
Йовис
