стороной вверх, и я механически прочла:
– Кафка «Дневники». – И сообщила: – Стефан решил уехать навсегда.
– И это был последний поцелуй на память?
– Глупо звучит, но так и есть. Серёжа, я не хочу его терять, не хочу, чтобы из моей жизни уходили, ставшие родными мне, люди.
Поздно опомнившись, я с ужасом подумала: «Зачем я это говорю сейчас?»
– В твоей жизни слишком много, ставших родными тебе, мужчин. Я чувствую себя лишним.
– Нет, Серёжа, не говори так. Это неправда!!! – Мой голос так взлетел, что я испугалась. Беря себя в руки, я глубоко вздохнула и спокойно произнесла: – Стефан сказал, в чём суть моих разногласий с Катей.
– Я рад, что Стефан помог тебе разобраться, – безразлично отозвался Сергей, но тотчас оживился и повернулся ко мне. – Почему же ты со мной на эту тему не поговорила? Маленькая, почему ты избегаешь обсуждать со мной домашние дела? Твои взаимоотношения с детьми, с домочадцами, их взаимоотношения между собой? Помнится, мы говорили на эти темы. Раньше. Теперь уже много лет ты просишь совета у кого угодно, но никогда не делишься переживаниями со мной. Ты и детям внушила не прибегать к моей помощи.
Я только ахнула в ответ, а он продолжал:
– Макс вообще всё держит в себе, а Катя со Стефаном шепчется, он её слёзы утирает, не я. Почему так? Ты мне не доверяешь?
– Серёжа, ну зачем ты так? Я ничего не внушала детям! Что ты? Я доверяла и доверяю тебе. Я ценю твоё мнение! Серёжа, это ты молчишь, вопросов не задаёшь! Ты всё время занят!!! – вновь истерически завопила я и вновь перевела дух. – Я понимаю, ты много работаешь, содержишь нас всех… неужели ты будешь заниматься возникающими то тут, то там разногласиями? Зачем тогда нужна я? И потом… когда я не справляюсь, я всегда обращаюсь к тебе. – Я замотала головой. – Ты несправедлив! Тебе известно всё, что происходит в доме, тебе известно даже больше, чем мне! Ты сам не принимаешь участия в жизни семьи!!! – Я вновь остановилась, чтобы сделать глубокий вдох и продолжала медленнее: – И с детьми… Макс всё про всех понимает и знает. И про себя тоже. Мне иногда кажется, он наблюдает за нами, как за маленькими детьми, вовремя корректирует и, если надо, поддерживает. А Катя…
Серёжа тепло улыбнулся, в доселе безразличных глазах вспыхнули искорки и остались там.
– Весь в мать!
Я радостно рассмеялась.
– Что?! Нет, милый, Максим в отца! Его взгляд с первых месяцев жизни дарил тепло, как твой сейчас!
Я погрузилась в родную зелень, он не принял, прикрылся веками и перестал улыбаться, но голос прозвучал мягко:
– Ровно этими словами Маша говорит о тебе. Она говорит, что ты всё про всех понимаешь и наблюдаешь за ними, как за маленькими детьми, а нашалят – исправляешь.
– Мне приятно её мнение. Серёжа… – Я смотрела на его губы не в силах отвести глаз и, не решаясь просить о поцелуе.
Он криво усмехнулся и отвернулся.
– Надеялась, поцелуешь, – промямлила я и вернулась к разговору: – С Катей всё сложно. Зачем она со свадьбой
