в баре увидел, она… короче, я её не сразу узнал, потом только… она на отца похожа, на Сергея Михайловича. Она предложила… уговаривала… – слова мучительно тяжело покидали его рот, – она же молоденькая совсем… короче, ничего не было… вы не бойтесь.
– Хотите сказать, моя дочь домогалась вас?
Он с облегчением кивнул и тотчас испугался:
– Вы не… нет! Она… не знаю, зачем… молоденькая…
– Моя дочь предложила вам себя?
Он вновь кивнул.
– Она плакала, что её не… не хотят му… глупенькая, молоденькая. Не ругайте… Её рвало.
– Чем я могу вас отблагодарить? Как вас зовут?
– Я Рустам. – Он опять испугался: – Нет-нет, что вы?! Я рад помочь! Девочка молоденькая.
– Благодарю, Рустам. Хотите чаю?
– Нет! Что вы? Поздно! Спасибо.
Я вновь подала ему руку.
– Спасибо вам, Рустам! Большое спасибо!
Так и не проронив ни слова, сердитый и всклокоченный Паша прошёл мимо меня к машине Катькиного спасителя. Я поблагодарила в спину:
– Паша, спасибо, – и, не дожидаясь, пока отъедет автомобиль, взошла на террасу.
Максим открыл передо мною двери в дом, в молчании мы поднялись на второй этаж. Стефан стоял в конце коридора у нашей с Серёжей спальни.
– Доброй ночи, сынок, – простилась я.
– Мама, ты только себя не вини! Катя дурит, ей завтра стыдно будет.
– Я знаю, Макс. Лучше бы Кате было стыдно перед тем, как она начинает дурить. Добрых снов, милый. Люблю тебя.
Мы поцеловались, и я пошла дальше по коридору.
– Благодарю, Стефан. Доброй ночи.
– Хабиба, Кате плохо. Её рвало.
Я кивнула и открыла дверь.
Катя сидела на диванчике, задрав к груди коленки и обняв их руками.
– Катька, ты дурно пахнешь, иди купаться.
Она тотчас вскочила и направилась в ванную. Как только зашумела вода, я вышла из спальни, не тратя время на ожидание, решила принять душ в ванной комнате Кати. «Счастье, что ни Серёжи, ни Андрея нет дома, – думала я, медленно вращаясь в струях душевой кабины, – Сергей бы расстроился, а граф бы сгорел от стыда. Как случилось, что я научила сына бережному отношению к чувствам близких и не научила дочь?» Вернулась я, в ванной шумел фен, и я присела на диванчик. Катя вышла в халате Серёжи, устремилась к кровати и буркнула:
– Я с тобой буду спать, – мельком взглянула на меня и спросила: – Можно? – Не ожидая ответа, легла прямо в халате на бочок, спиной к другой половине кровати.
Я выключила свет и тоже легла. Всхлипнув, Катя прошептала:
– Он меня не хочет.
– Глупость, Катя, говоришь!
– Он же взрослый! Как может взрослый мужчина отказываться от секса? Как попугай твердит: поженимся – тогда, поженимся – потом. – Она порывисто повернулась ко мне. – Мама, в наше время, где это видано?!
– Катюша,
