но куда там! Он ничего не слушал, едва она начинала говорить, закрывал ей рот поцелуями.
Пришлось его немного оттолкнуть, а когда она выговорилась, он обнял ее, и они долго сидели не шевелясь, очарованные нестерпимым блаженством примирения.
И куда делось его тщательно заготовленное красноречие? Куда делись суровые и исполненные достоинства слова, которыми он собирался поставить ее на место? Он забыл их произнести, мало того, еще несколько минут назад восхищавшая его архиепископских пропорций риторика потеряла всякий смысл. Он любил Шарлотту, хотя боялся исходящих от нее искушений, но теперь твердо знал: Шарлотта не опасна. Она вовсе не рабыня мамоны, как он боялся. Подумать только, ради того, чтобы остаться ему верной, она решительно отвергла предложенные ей несметные дары…
Шарлотта полулежала в его объятиях, на губах ее играла загадочная улыбка. Или счастливая – но разве это не одно и то же? Счастье всегда загадочно и непостижимо. Она и вправду счастлива, но о чем она думает? Может, постановила для себя, что ничего главнее и победительнее любви на свете нет? А может, решила раз и навсегда прекратить разговоры о его карьере – эти разговоры чуть не привели их к разрыву.
Шарлотта молчала, но ее молчание было так выразительно, что он без труда прочитал ее мысли.
Важно, что мы вместе. Я не ставлю никаких условий, я ничего не требую, кроме твоей любви.
Ну нет. Он не позволит ей превзойти себя в благородстве. К тому же он знал, чем ее обрадовать. Теперь, когда он убедился в ее бескорыстии, в ее любви, Карл-Артур решил отплатить той же монетой.
Сегодня же начну искать место, которое позволит нам жить, не думая о куске хлеба.
Он не произнес эти слова вслух, только подумал. Но знаете, бывают такие минуты, когда ничего не надо говорить. И, наверное, вот она, одна из таких редких минут.
Неужели она услышала его мысли? Услышала его обещание?
А он… Всего несколько минут назад суровая, логически безупречная отповедь выстраивалась сама по себе, а сейчас ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы робко выдавить:
– Ах, Шарлотта… смогу ли я когда-нибудь отблагодарить тебя за твою жертву?
Она склонила голову на его плечо и спрятала лицо.
– Любимый друг… – услышал он ее шепот. – Я ни секунды не сомневаюсь, что сможешь.
Сможешь? Сможешь отблагодарить? Что она имеет в виду? Проще всего подумать – ах, я не желаю никакой благодарности, кроме твоей любви? Но почему склонила голову, почему не смотрит ему в глаза? Считает, что он должен отблагодарить ее за то, что выходит за него замуж, несмотря на его нищету? За то, что сохранила ему верность? Он, в конце концов, пастор, доктор философии, сын известных и уважаемых родителей… он всегда стремился честно исполнять свой долг, его проповеди привлекают все больше паствы, его образ жизни служит примером для многих… неужели она и в самом деле считает, что принесла такую великую жертву, отказав
