временная связь, заданная евангелистом, который специально указывает в начале главы: «На третий день…» -то есть это было важно, чтобы показать как быстро начали развиваться события. И вдруг – зависают в Капернауме на несколько дней, пауза. То есть, с этого места начинается очень грубая и нелепая вставка – с какой целью? Это становится понятно буквально со следующего стиха.
«13 Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим» – вот так вот вдруг уже оказался в Иерусалиме, поспешил на еврейскую пасху, бросив, видимо, в Капернауме и мать с братьями, и, возможно учеников – о них дальше ни словом не упоминается. То есть, сразу за подведением итога чуда в Кане, где «явил славу свою и уверовали в Него ученики Его» до зарезу надо немедленно обозначить Его принадлежность к еврейству, иудаизму, еврейскому богу, храму, праздникам и обычаям: чуть только совершил первое чудо и тут же помчался в Иерусалим доказывать иудеям, что Он и есть жданный иудейский Мессия – а кто ж еще? То есть, бросил родную Галилею, не стал свой народ обращать в свою веру, не стал благовествовать своим землякам, но помчался проповедовать Отца Небесного чужим и чуждым, враждебным любой другой вере кроме своей иудеям, считавшим даже простое упоминание о других богах кроме иудейского Иеговы богохульством, за которое положено побивать камнями – Он что, самоубийца, что ли?
«14 и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег» – нашел, то есть, раньше точно в храме не бывал и храмовых порядков не знал, явился туда впервые в жизни – иначе бы так не возмущался, как дальше описано.
«15 И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул.16 И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли» – а вот здесь прямой подлог и подмена Отца Небесного Иисуса еврейским родовым богом-иеговой: если иерусалимский храм является домом Отца Иисуса, то, ясное дело, что сам Бог, Отец Небесный – это Иегова, а кто же еще? Ведь храм-то – его, ему посвященный и построенный иудеями в незапамятные времена. Вот так срабатывает в евангелии пропаганда иудаизма: чем чудовищнее ложь, тем легче в нее верится.
А теперь представим себе описанную сцену. Некто, нищий безвестный пришелец, явный провинциал, да еще и галилеянин по говору, презренный язычник, речь которого выдает его (а Он пока что именно такой и есть, никому не известный бедняк, бродяга из глухой провинции в чужом городе, в столице чужой страны) явился в Иерусалим, где никогда до этого не бывал, никого не знает, и его никто не знает – заявляется с улицы в Храм и начинает там безобразничать, хулиганить и устанавливать свои порядки? Храмовая стража просто не пускала иноверцев даже в ворота, пристрастно выясняя, кто, откуда и зачем – основная государственная народная святыня же. Иисуса даже на порог бы никто не пустил.
