логии, высказывания, речения Иисуса, вспомненные им по поводу и без. Затем, видимо, этому первоначальному кругу авторов пришла мысль объединить логии по темам в некие обширные монологи Иисуса и Его диалоги с кем-то: с ученикам, с иудеями и проч. – которые впоследствии неоднократно дополнялись еще новыми «речениями» с целью продвинуть уже свои понимания Учения Иисуса, а потом и просто свои собственные идеи утвердить Его авторитетом, как Его высказывания. Искусственность этого конструкта заметна в совершенной противоречивости и даже противоположности высказываний Иисуса зачастую в соседних логиях очередного сконструированного диалога. В дальнейшем кому-то, видимо, пришло в голову объединить эти разрозненные отрывки в единое повествование, собранное из событий и пространных рассуждений, для чего понадобилось расположить их якобы в хронологическом порядке и заполнить временные лакуны еще и вымышленными событиями, которые по форме резко отличаются от живых воспоминаний «Иоанна» навязчивостью пропагандистской составляющей. Вся эта многоэтапная редактура проводилась очень грубо в силу имевшейся на то время технологии: текст можно было только порезать на отрывки, составить вновь из порезанного и добавленного, что-то добавить от себя и переписать заново начисто – труд поистине титанический, занимавший годы. При этом ускользавшие от внимания редакторов нелепости и нестыковки удалять было уже поздно, и они оставались свидетельством нарочитого грубого вмешательства в предыдущую версию текста. Позже предыдущие версии уничтожались, или просто больше не переписывались и исчезали в пучине времен. И так постепенно сложился общепринятый церковный канон ев. Ин (и других), который является весьма отдаленной и искаженной версией того, что можно было бы считать Учением Иисуса, да еще и с многочисленными напластованиями канализационных отложений других религий и философско-религиозных идей, внедренных в евангелие теми, в чьих руках оказались первоначальные версии евангелий.
Следовательно, при чтении ев. Ин. нужно отдавать себе отчет в том, что это искусственный повествовательный конструкт с условной хронологией, часть событий которого являются вымышленными ради хронологической связности, а заодно – и внедрением в сознание читателя того образа Иисуса и Его Учения, который был выгоден очередным редакторам и составителям, и навязывался ими читателю весьма грубо и безоглядно на нестыковки, невзирая на явную нелепость возникающих в тексте неразрешимых логических противоречий. При таком подходе к составлению евангелий можно вообще только удивляться, что до нас могло дойти хоть что-то из того, что реально относилось к Иисусу, Его Учению, Его словам и событиям, с Ним связанным. Все подобные искусственные вставки станем с помощью Божией вытягивать «за ушко – да на солнышко».
Итак, третья глава ев. Иоанна, встреча с Никодимом, которая непонятно когда и где была, и была ли вообще – но является
