не дури… Я ненавижу социалистов больше, чем капиталистов.
Билл лукаво улыбнулся и запел:
– Вставай, проклятьем заклейменный, мы наш, мы новый мир построим, кипит наш разум возмущенный!..[30]
– Хватит! – нетерпеливо прервал Ник.
– В чем дело?
– Давай выпьем, но я не хочу петь Интернационал в баре – это оскорбительная пьяная выходка.
Билл чокнулся с Ником:
– Прошу прощения, за нас!
Во время этого долгого спора Уэсли без перерыва пил, в основном, похоже, сознательно желая напиться. Итингтон тем временем разговорился с кем-то в кабинке в глубине бара.
Пока Эверхарт и Мид дискутировали, мистер Мартин вернулся к Уэсли и снова тихо к нему обратился.
– Она только была – говорит, что сейчас зайдет, – сказал старик, с беспокойством взглянув на сына.
Они воззрились друг на друга с одинаковой неподвижной силой, которую Эверхарт впервые заметил у Уэсли, когда обменялся с ним долгими взглядами в баре на Бродвее.
Долгие секунды они смотрели, ничего не говоря. Затем Уэсли пожал плечами.
– Я здесь ни при чем, сынок, – проворчал мистер Мартин. – Она нашла меня и сказала позвать ее, если ты придешь. Она два месяца ждет тебя в этой гостинице. Я ни при чем.
Уэсли наполнил свой стакан:
– Знаю, что ни при чем.
Старик пристально посмотрел на сына и потер стойку полотенцем. Еще не было половины одиннадцатого, в бар набилась немалая толпа, и официантка без передышки разносила напитки по кабинкам.
– Ну, вреда не будет, – добавил мистер Мартин. – Мне надо кое-то сделать.
Он важно вернулся к работе. К этому времени пришел молодой помощник бармена и теперь яростно метался между бутылками и шейкером, стаканами и пивным краном, а заказы множились. У мистера Мартина, хоть он и двигался медленно, получалось смешивать больше напитков и наливать больше пива, и это еще сильнее подстегивало измученного молодого помощника. Музыка из патефона-автомата играла без остановки, сетчатая дверь хлопала раз за разом, когда клиенты заходили и выходили. Воздух был спертым и липким, хотя вентиляторы на потолке и гоняли повсюду пивной ветерок.
Уэсли в сердитом молчании наполнил стаканы Билла и Ника, а те с энтузиазмом погрузились в обсуждение русских и французских фильмов. Он повернулся к своему стакану и быстро его осушил; скотч обжег горло и обосновался в желудке, тепло распространяя свое крепкое таинство.
Она придет! Он увидит ее снова после стольких лет… Эдна. Его женушка…
Уэсли поджег сигарету и глубоко вдохнул горький дым: в легких мягко заныло, резкий запах обжег нос, когда дым выскользнул из ноздрей двумя тонкими струями. Он со злобой уничтожил сигарету.
Чего ей надо? Она что, недостаточно все испоганила? Маленькая дурочка, самая что ни на есть сумасшедшая, и он женился на ней десять лет назад, в семнадцать, главный простофиля города, женился на очередной глупой дочке летнего туриста,
Беспорядочно цитируются обрывки Интернационала (
