сказал Джек. – Я тоже раньше увлекался комиксами.
– Не вижу связи, – сказал Эрик.
– Все мы родом из детства.
– «Дейли уоркер» в твоем представлении – это чтиво для малолеток?
– Причем плохо написанное… собственно, как большинство пропагандистских листовок. Я хочу сказать, что, если уж тебе хочется писать иеремиады о классовой борьбе, по крайней мере, делай это профессионально.
– Иеремиады, – съязвил Эрик. – Надо же. Мы знаем красивые слова?
– Эрик… – Я сурово посмотрела на брата.
– Я что-то не так сказал? – слегка заплетающимся языком произнес он. Вот тогда я поняла, что он попросту пьян.
– Да нет, – ответил Джек. – С классовой точки зрения все верно. В самом деле, как еще разговаривать с полуграмотным бруклинским ирландцем…
– Я этого не говорил, – сказал Эрик.
– Нет, просто имел в виду. Впрочем, я уже привык к тому, что всякие парвеню смеются над моим топорным выговором…
– Нас вряд ли можно назвать парвеню, – возмутился Эрик.
– Но мой французский тебя впечатлил, n’est-ce pas?[15]
– Над акцентом неплохо было бы поработать.
– А тебе над чувством юмора. Кстати, представляя низшую прослойку интеллектуалов, тех, что из Бруклина, замечу, что нахожу забавным, когда самые великие снобы мира насвистывают «Интернационал». А может, ты и «Правду» читаешь в оригинале на русском, товарищ?
– Готов поспорить, что ты один из самых преданных поклонников отца Кофлина.
– Эрик, ради всего святого, – вмешалась я, ужаснувшись тому, что он позволил себе столь провокационную реплику. Отец Чарльз Эдуард Кофлин был печально известен как глашатай правых сил, предтеча Маккарти. В своих еженедельных радиопроповедях он выступал с яростной критикой коммунистов, иностранцев и всех, кто не прогибался и не целовал национальный флаг. Его ненавидел каждый, в ком была хоть капля ума и совести. Но я с облегчением заметила, что Джек Малоун не схватил наживку.
По-прежнему невозмутимо он произнес:
– Считай, что тебе повезло, потому что я готов зачесть это в качестве шутки.
Я толкнула брата локтем.
– Извинись, – сказала я.
Поколебавшись, Эрик заговорил:
– Я неудачно выразился. Прошу прощения.
Лицо Джека тут же расплылось в доброй улыбке.
– Значит, остаемся друзьями? – спросил он.
– Э-э… конечно.
– Что ж, тогда… с Днем благодарения.
Эрик нехотя пожал протянутую руку Джека:
– Да. С Днем благодарения.
– И извини, что явился незваным гостем, – сказал Джек.
– Не стоит. Будь как дома.
С этими словами Эрик поспешил удалиться. Джек повернулся ко мне.
– А что, мне даже понравилось, – сказал он.
– В самом деле? – удивилась я.
– Точно.
Не так ли? (
