Кастил испытывает ко мне влечение. Это абсолютно ясно, если только… если только это не притворство.
Нет, я не думаю, что это притворство.
Нет никаких причин изображать влечение сейчас, особенно когда мы одни…
– Принцесса, я практически слышу, как вращаются колесики в твоей голове, – произнес он.
– С чего ты решил, что я о чем-то размышляю? – возмутилась я.
– Потому что ты напряглась. Спи, Поппи. Завтра нам о многом нужно поговорить.
О браке.
О нашем будущем.
Эти два вопроса не имеют никакого значения, потому что первое никогда не случится, а потому никакого будущего для нас нет.
Кроме того, как я могу спать, когда он обвился вокруг меня, как одно из тех маленьких пушистых животных, что живут на деревьях в окрестностях столицы? Как они называются? Не могу вспомнить. Я видела их только на картинках в детской книжке, которую однажды нашла в Библиотеке. Они были милыми и мягкими на вид, но Виктер как-то сказал, что это злобные маленькие твари.
– Ты знаешь, как называются пушистые животные, которые живут на деревьях вокруг столицы?
– Что?
– Которые висят на лапах, – объяснила я. – Они пушистые и милые, но вроде как злобные.
– Боги милостивые, с чего это тебе пришли на ум древесные медведи?
– Древесные медведи? – Я наморщила лоб. – Они так называются?
– Поппи, – вздохнул он.
Я закатила глаза.
– Ты напомнил мне древесного медведя.
– Я бы сказал, что оскорблен, но для этого нужно говорить, а это означает, что мы так и не уснем.
– Ну и что? – пробормотала я.
Напряженно застыв, я размышляла, не схватить ли столовый нож и не воткнуть ли ему в руку. Это было бы немного чрезмерной реакцией, но мне бы доставило удовольствие, хотя бы на мгновение.
Не знаю точно, сколько времени прошло, пока я пялилась на нож и изо всех сил старалась не раскачиваться. Затем мои веки налились тяжестью, и я в конце концов заснула.
На сей раз без сновидений.
Глава 8
Когда я увижу Кастила в следующий раз, я воткну ему этот дурацкий нож так глубоко, что его придется долго вытаскивать.
Злобно вперившись в дверь, охраняемую снаружи, я подавила крик раздражения и гнева. Я просидела весь день взаперти, одна, если не считать Делано, принесшего обед, и сходила с ума от безделья.
Когда я проснулась, Кастил уже ушел, и это было приятное открытие, поскольку не хотелось опять обнаружить себя в его объятиях. Воспоминания о таких пробуждениях и без того слишком сильны, чтобы их забыть. Но через несколько часов, когда за узким окошком повалил снег и завыл ветер, вся моя благодарность разлетелась на куски.
Делано почти весь день караулил снаружи. Я это знала, потому что когда в последний раз стучала в дверь, он ответил через толстую древесину. Повторил практически то же, что
