ехали домой, где Маша готовила ужин, или они ели то, что приготовил Иван. Он полюбил готовить. По большому счету, у плиты должна стоять женщина, а дело мужчины – добывать мамонтов, но если женщина зарабатывает достаточно и любит свою работу, то требовать от нее готовку – безнравственно. Когда Иван устроится на постоянную работу, тогда, возможно, порядки в доме изменятся, а пока надо радовать Машу любой помощью. Хозяйничая на кухне, Иван знал, что пусть так, но тоже участвует в увеличении добра в мире. Маша помогала другим, Иван помогал Маше.
В свободное время он работал над поставленной Коляусом задачей: ненавязчиво выяснять причины массового помешательства, вызнавать значение выкрика «Лиапата» и разгадывать секрет горожан мужского пола. В отличие от Коляуса, который сомневался во всем, даже в собственном существовании, Иван верил, что в Тихомировске поселилась тайна – То-О-Чем-Не-Говорят. Увиденное собственными глазами работало сильнее любых фактов. Иван не мог забыть вид людей, сбегавшихся на зов, бросивших срочные дела, забывших обо всем – ради удовольствия пнуть беззащитного беднягу. Контроль над сознанием? Не похоже. Полезшие в драку мужчины не казались управляемыми роботами, каждый сам решал, надо ли ему вмешиваться, и вмешивался по собственной воле.
Иван окунулся во всезнающую сеть. Интернет, как ни странно, о Тихомировских проделках молчал. Впрочем, не странно, Коляус предупреждал, и все же Ивану не верилось. Ни фото, ни видео, ни репортажа с пылу с жару. Так не бывает.
Оказывается, бывает.
Если допустить, что догадки Коляуса верны и кто-то контролирует сознание местных мужчин, то кто и как? Первый вопрос – кто. Заокеанские «партнеры»? Мелковато для них. Испытания нового психооружия, не говоря о применении, можно бы провести с выгодой для себя – скажем, бить толпой только военных или, наоборот, иностранцев, чтобы вызвать международный скандал и получить какие-нибудь моральные или материальные дивиденды.
Террористы? Им тоже не с руки проводить пробные акции. Можно сразу устроить что-то кровавое. Или вовсе не попадаться на глаза до поры до времени. Несколько акций одного рода говорят, что испытания продолжались. Ничего нового не происходило, каждый раз получалось одно и то же. У происходящего не было смысла.
Но он есть. Иначе происходившее не произошло бы.
В фильме «День сурка» одно и то же повторялось с вариациями, чтобы герой разобрался в себе и в жизни. Какие вариации у избиений в Тихомировске? Менялись места и жертвы. Может быть, мысль о втором смысле «лиапаты» как «ляписа» верна – противомикробное и прижигающее средство прижигало «микробов» – членов тайного общества, которые пошли против большинства? Так Натуля получил свою отметину: «Обиженные мной знакомые сделали, чтобы не забывал». «Чего не забывал?» – «Того, что сделал» – «А что сделал?» – «Не сделал того, что обещал». Прохожие могли собраться специально, чтобы покарать нарушителя. Лиапата – ляпис, он же порошок азотнокислого серебра – противомикробное прижигающее средство. Вроде бы логика прослеживается.
Заодно интернет подсказал, что существует специальный
