два Питера Максвелла?
– Вот именно.
– На твоем месте, – сказал Оп, – я подал бы на них в суд. Этим транспортникам даже убийство с рук сойдет! Ты можешь вытрясти из них хорошее возмещение. Вызовешь свидетелями меня и Духа. Мы ведь были на твоих похоронах! И вообще, – добавил он, – нам с Духом тоже следует предъявить иск. За причинение морального ущерба. Наш лучший друг лежит в гробу бледный и неподвижный, а мы совсем убиты горем.
– Нет, правда, мы очень горевали, – сказал Дух.
– Я знаю, – ответил Максвелл.
– Послушайте, – сказала Кэрол. – По-моему, вы все трое относитесь к случившемуся как-то слишком уж легкомысленно. Один из трех друзей…
– Чего вы от нас хотите? – осведомился Оп. – Чтобы мы запели «Аллилуйя»? Или таращили глаза, дивясь неслыханному чуду? Мы потеряли приятеля, а теперь он вернулся…
– Но ведь их было двое, и один…
– Для нас он всегда был один, – сказал Оп. – И пожалуй, так лучше. Нетрудно представить, какие недоразумения возникли бы, если бы его было двое.
Кэрол повернулась к Максвеллу:
– А что скажете вы?
Он покачал головой:
– Я начну всерьез думать об этом только дня через два. А пока, наверное, я просто не могу. По правде говоря, при одной мысли об этом меня охватывает какое-то оцепенение. Но сейчас я сижу здесь с хорошенькой девушкой, с двумя старыми друзьями и большим симпатичнейшим котиком и знаю, что нам предстоит разделаться с бутылкой виски, а потом хорошенько поужинать.
Он весело ей улыбнулся. Кэрол пожала плечами.
– Таких сумасшедших я еще не видела, – сказала она. – И знаете, мне это нравится.
– Мне тоже, – объявил Оп. – Что ни говорите, а эта ваша цивилизация куда приятнее давних эпох. В моей жизни не было дня счастливей того, когда экспедиция из Института времени утащила меня сюда как раз в тот момент, когда несколько моих любящих соплеменников решили подзакусить мною. Впрочем, у меня к ним нет никаких претензий. Зима выдалась долгая и суровая, снег был очень глубоким, и дичь совсем исчезла. К тому же кое-кто из племени имел на меня зуб – и не без оснований, не буду вас обманывать. Меня уже собирались тюкнуть по затылку и, так сказать, бросить в общий котел…
– Каннибализм! – с ужасом произнесла Кэрол.
– Естественно, – утешил ее Оп. – В те безыскусственные первобытные деньки в подобной ситуации не было ничего особенного. Но, разумеется, вам этого не понять. Ведь вы ни разу не испытали настоящего голода, верно? Такого, чтобы кишки сводило, чтобы совсем иссохнуть… – Он умолк и обвел глазами зал. – Наиболее утешительный аспект этой культуры, – продолжал он, – заключается в изобилии пищи. В старину у нас была чересполосица: ухлопаем мастодонта и едим, пока нас не начнет рвать, после чего опять едим и…
– На мой взгляд, – предостерегающе сказал Дух, – эта тема не слишком подходит для разговора за столом.
Оп поглядел на Кэрол.
– Во всяком случае, вы должны
