так как зарабатывала больше Тимохина, но не считала нужным ему об этом сообщать.
На скамьях у стадиона возле футбольного поля сидела компания подростков – Игорь со своими новыми друзьями. Белобрысого все звали Белый, лысого – Орёл – из-за татуировки. Ребята развлекались курением, пускали «паровозик» и громко ржали.
– Ты что, у нас дома такие батлы, – рассказывал Игорь. – Иногда кажется, мать для работы в полиции лучше подходит.
– Слышь, а отец-то не спалит тебя? – спросил Белый.
– Какой там. Мы только по утрам видимся минут пять.
Игорь помолчал.
– Не, бывают дни, конечно, иногда, мож, по праздникам, там, когда минут по шесть…
Секунду-две смысл шутки доходил до остальных, и над пустым стадионом снова послышался громкий ржач.
Очередной минус один
Грустная Светлана вышла из кабинета Тимохина, за ней – сам он.
– Свет, ты когда приглашать будешь всех, не говори им, ладно? Так нужно, чтобы отследить реакцию на новость. Ну, ты понимаешь…
– Сидоренко был такой счастливый, когда мы виделись в последний раз. Как же так?
Тимохин мягко взял Светлану под локоть и направился с ней к выходу.
– Светунь, это жизнь. Знаешь, сколько я тут этого насмотрелся?
– Леш, – остановилась Светлана, – а если всех нас кто-то хочет убить?
Её глаза выражали тревогу. Мимо проходили сослуживцы, задерживая взгляд на яркой женщине.
Тимохин снова направил Светлану к выходу.
– Я это и хочу выяснить. С твоей помощью. Посодействуешь полиции?
– Полиции – не знаю, тебе – посодействую.
Светлана снова остановилась, проводила взглядом буйного арестанта, которого удерживали трое, сопровождая, видимо, к месту заключения. Арестант громко присвистнул и сказал в адрес Светланы что-то пошлое.
– В общем, я все поняла, – подытожила встречу Светлана. – Созвонимся.
Она решительно вышла.
Тимохин, провожая ее взглядом, вспомнил свой первый поцелуй, случившийся в девятом классе, когда он провожал Светлану домой. На секунду в лицо ударил сырой мартовский ветер, всплыла в памяти Светкина улыбка, ее растрепанные длинные волосы, торчавшие из-под вязаной розовой шапочки. Заливисто смеясь, она закинула ему за шиворот мокрого весеннего снега, а он схватил ее за руки, притянул к себе и…
– А это кто была? – к Тимохину подошел Петров и задал вопрос, промелькнувший у доброй половины сослуживцев, заметивших Свету.
– Моя одноклассница и первая любовь, – мечтательно ответил Тимохин.
– Так ты бы не тупил. А то, знаешь, пойдет мусор выносить, сердечко-то и прихватит.
Петров громко рассмеялся.
– А ты не боишься так
