подошел к старцу и обнял его. Тиберий увидел, как округлились глаза старого воина, а на лице застыла маска изумления.
Август чуть отстранился и сказал: – Тридцать три года назад ты преподал нам урок. Это был тяжкий, кровавый урок. Но он пошел нам на пользу. Идемте, – император призывно взмахнул рукой и направился к выходу. Тиберий и Сурен последовали за ним. Долго шли по дворцовым переходам и, наконец, зашли в библиотеку – большое светлое помещение с длинными стеллажами заполненными рядами свитков. Август подошел к стене, прикрытой шелковой портьерой и отодвинул ее. В стенной нише на полке лежал кинжал с темными следами на лезвии. «Кинжал Брута, – догадался Тиберий. – Этим кинжалом Брут нанес первый удар Цезарю, этим же кинжалом потом зарезался сам. Говорили, что Брута до конца жизни преследовало видение: Цезарь с проступающими на тоге пятнами крови, содрогающийся от наносимых ударов, не отрывающий взгляда от Брута и хрипящий сквозь истекающую из гортани кровь: – И ты, сынок?»
Рядом с кинжалом необычная ваза. Отлитые из золота четыре уменьшенные копии рукояток римских мечей – гладиус эспанус – составляли ее основание. От основания вверх устремлялись два сверкающих золотых совмещенных лезвия мечей, в сечении составляющие крест. Рукоятки и лезвия символизировали переломанные римские мечи. На крестовом конце лезвий как на основании закреплена чаша из необычного материала. Это был человеческий череп, распиленный по линии зубов верхней челюсти, перевернутый и прикрепленный с внешней стороны теменем к крестовине лезвий. В качестве материала крепления использовано золото с красноватым оттенком. Его наплывы на лезвия смотрелись как стекающая кровь. Глазные впадины были искусно заделаны золотыми выпуклыми пластинами, имитирующими глазные яблоки. Зрачки из небольших шариков черного отполированного турмалина вкраплены в золото. Носовое отверстие заделано чуть выпуклой, имитирующей нос, золотой пластиной.
Император Август, глядя в глаза Сурена, медленно произнес: – Вот вы и встретились. Через тридцать три года.
Старый воин пошатнулся: – Это?…. Это?
– Да, это череп Марка Лициния Красса, – помог ему Август – я с детства помню этот выбитый клык, – Август указал на отсутствующий зуб. – Царь Ород, которому ты, Сурен, отправил голову Красса, приказал своим умельцам изготовить эту вазу. Я узнал об этом, и после смерти Орода выкупил ее.
Сурен и Тиберий замерли не в силах оторвать глаз от этих необычных, черных завораживающих зрачков. Казалось, они притягивают к себе, и хотят что-то сказать. Август нарушил тишину и тихо произнес: – Иногда я так беседую с ним.
Тиберий посмотрел на императора, а в голове промелькнула мысль: «Теперь он будет беседовать с обоими». Он вдруг увидел в воображении рядом с этой вазой еще одну: распиленный череп, укрепленный на трех золотых подломленных копьях катафрактов – копейщиков парфянской армии. Август почувствовал его взгляд и словно прочитал мысль, покачал головой
