очень добр! – согласилась Олимпия.
– О да! – воскликнула Молли. – Мне было бы очень стыдно его подвести, честное слово!
– Добрый, значит, – повторила Олимпия. – Впервые слышу о его доброте. Что же он такого сделал? Только не говорите, будто он подбирает и выхаживает раненых птиц. Может, спасает котят, чтобы их не утопили? Я угадала?
– Но право же, миледи…
– Добрый, значит, – не унималась Олимпия. – Рипли. Клянусь, у меня язык немеет, когда надо произносить применительно к нему это определение. То же относится и к двум другим болванам герцогского звания.
Мастерицы улыбнулись, и одна из них тихо рассмеялась. Миссис Торн бросила на нее сердитый взгляд, и девушка ниже склонилась над работой.
– Люди всякое болтают, – сказала миссис Торн, качая головой, но Олимпия успела заметить ее понимающую улыбку.
– Однако, когда заболел мой отец, его светлость послал за доктором, знаете ли, – сказала Молли. – И оплатил счет за лечение.
– Всем известны проделки их светлостей, – добавила Джейн. – Но что бы ни случилось: сломалось, сгорело, упало в реку, – они за все платят!
– Взять хотя бы постельное белье, – подхватила Молли. – Господи, оно было все в крови. Мы думали, что сможем отстирать…
– В крови? – перебила ее Олимпия.
– Дуэль, – объяснила мисс Эймс.
– Тсс, – нахмурилась модистка.
– Его светлость действительно что-то говорил о дуэлях, – заметила Олимпия.
– На Баттерси-филдс, знаете ли, – сказала мисс Эймс. – Иногда на вересковой пустоши в Патни.
– Но чаще всего вверх по реке, – уточнила Джейн. – Чтобы поменьше лишних глаз.
– Чтобы кровь рекой, так это редко, хотя был один раз…
– Герцог Эшмонт.
– Когда я увидела кровь, то подумала, что лорд Стьюкли отстрелил ему ухо начисто!
– А он только нос расквасил и так смеялся, будто это пустяк.
– А его светлость герцог Рипли сказал, что из ран на голове всегда течет как из свиньи зарезанной.
– Кровищи море – вот что сказал его светлость.
– Придержите-ка языки! – прикрикнула миссис Торн.
– Ничего страшного, – успокоила ее Олимпия. – У меня шестеро братьев.
– Мальчишки всегда остаются мальчишками, это всем известно, – вздохнула миссис Торн.
– Скорее уж дикарями, – поправила Олимпия. – Не знаю, можно ли их перевоспитать. Любой, кто попытается шокировать меня безумными мальчишескими выходками, только зря потратит время. И даже когда они становятся взрослыми, ничего не меняется, согласны? Меня вот удивляет, как они вообще доживают до взрослых лет. А что это была за дуэль, когда лорд Стьюкли чуть не отстрелил ухо герцогу Эшмонту?
– Это было очень давно, – наставительно заметила миссис Торн, упреждая
