style="font-size:15px;"> Ален готовился отправиться на время в Бретань: графство без него простаивало. Совет предлагал соединить наши земли, но пока он регент, это вряд ли возможно, ведь народ мог взбунтоваться. Я захотел поехать с ним, и он с радостью согласился, мечтая познакомить меня со своими дочерьми. В детстве мне казалось – Ален идеальная партия для моей мамы. А затем я узнал, что он женат, и мечты разбились. Помню, как я игнорировал графа, и тогда он впервые поговорил со мной по-мужски. С тех пор мы были лучшими друзьями, и с годами я уважал и любил его все сильнее.
Маршрут проходил через несколько городов Нормандии, реку Орн, и многочисленные земли Бретани. От долгой поездки верхом у меня болело и ныло все тело, ног я и вовсе не чувствовал. Преодолев реку в том месте, где смогли перейти лошади, мы остановились на ночлег. Неподалеку возвышались скалы, образовывая между собой узкое ущелье, через которое войско собиралось перебраться с рассветом (с вершин часто сыпались камни, и ночью на такое путешествие никто не решался).
Рыцари установили шатры, разожгли огонь. Коротая время до трапезы, я спустился к реке, набрал ледяной воды в ладони. Мельком взглянув на свое отражение, я содрогнулся: с поверхности водяной глади на меня смотрели два золотых глаза с вытянутыми зрачками. Я затаился, рассматривая жуткую золотую радужку, моргнул, и видение испарилось. Конечно же разум отметал любые попытки поверить, и я убедил себя, что с недавних пор богатое воображение и страх издеваются надо мной.
Отужинав, рыцари слушали баллады у костра и перешучивались. (Ален общался с подданными на равных, но с некоторой присущей ему жеманностью.) Утром нам предстоял изнурительный день пути, и мужчины стали разбредаться на ночлег. Я тоже отправился в шатер, но уснуть не смог. Докучавшее беспокойство нарастало, и к середине ночи оно достигло своего пика.
Накинув меховую накидку, я вышел на улицу, и, обогнув уснувшего на посту стражника, взял факел и побрел к реке. Я отчаянно жаждал вновь увидеть драконьи глаза. Боялся ли я их? Еще как! Однако страх пересиливало любопытство. Оно и привело меня к воде. Нагнувшись, я снова взглянул на отражение, и увидел в нем себя (глаза у меня были совершенно обычными). Ощущая легкость на сердце и капельку разочарования, я сделал шаг назад, и тут картинка на водной глади изменилась: на вершине скалы, что ближе к реке, стоял рыба-камень, его бордовый глаз отражал лучи солнца.
Изображение рыбы что-то во мне всколыхнуло, и я испытал сильнейшую тягу к скале. Переставляя противившиеся ноги, я все дальше и дальше удалялся от лагеря. Лезть на вершину по темноте было смертельно опасно, – но с рассветом войско отправится в путь, и я никогда не узнаю, существует ли каменная рыба. Я просчитывал шансы, решение окрепло, и ноги сами перестали противиться.
Меха пришлось скинуть у подножия. Карабкаясь, я зажимал факел подбородком, и с него капала горючая смесь, попадая на камни по которым я и взбирался. Ладони покрылись ожогами и ободрались.
