спальню, а я сейчас приду…
Ания хрипло выдохнула в возмущении. Он прекрасно знал, как унизить своего сына –соперника. Нет ничего лучше, как показать ему, кому принадлежит та, кто нравится.
Барон заметил её реакцию и чуть заметно улыбнулся, от этой улыбки по лицу пошли тени. Он победил. «Пусть он идёт к себе и пусть знает, что сейчас я буду спать с той, о которой ты только мечтаешь… Пускай слюни, молокосос…»
Но Ания вдруг заспорила:
– Я не могу сегодня… Мне и правда как-то нехорошо… – Барон перебил её:
– Ничего, я сделаю тебе хорошо, подожди.
– Нет!
Он, не веря своим ушам, повёл подбородком в удивлении.
– Что? Я не понял тебя.
– Нет… Я пойду к себе, а вы пришлёте мне горничную с молоком…
– Да? А может, мне самому сбегать на кухню тебе за молоком? Что ты тут командуешь? Я сказал, где ты должна быть, значит, ты должна там быть. Понятно? Я сейчас приду. – Последние слова он процедил через стиснутые зубы. Отвернулся, давая понять ей, что разговор окончен. Встретился глазами с Орвилом. Тот опустил вниз окровавленную ладонь, смотрел по-прежнему исподлобья.
– Иди, ложись, – приказал и ему барон, обернулся к жене. – Ты ещё тут? Почему ты такая непонятливая?
– Я пойду к себе…
– Нет, ну знаешь… – Он удивлённо покачал головой. – Тогда я тебя отведу сам. Хорошо?
– Оставьте её, милорд, – это вмешался барон Орвил. – Баронесса сильно опасалась за здоровье миледи. Незачем сейчас спорить из-за ерунды…
– Из-за ерунды? – переспросил барон и медленно перевёл взгляд на лица сначала сына, потом жены. – Что-то я вас не понимаю. Что это вы вдруг друг друга выгораживаете? Сначала эта! Пришла тут чуть ли не в ночной рубашке заступаться за своего любовника, да? Потом он, сам-то сопли не утёр, а всё туда же? Что это такое, ребятки? Сами признаетесь?
Ания потеряла дар речи, от неожиданно навалившегося ужаса её начало трясти в ознобе, будто было что-то, в чём она могла признаться.
– Вы ошибаетесь, милорд, – первым заговорил Орвил, уловив её замешательство. Барон повернулся к нему, а тот, воспользовавшись моментом, махнул ей рукой, чтоб уходила от греха подальше, а он возьмёт всё на себя.
И Ания не стала ждать, гонимая страхом, подхватила полы халата и побежала вверх по лестнице, чуть подсвечивая себе затухающей свечой. Залетела к себе, набросила засов и быстро нырнула под одеяло, сжалась в комок. Как же она замёрзла! Какие стылые эти одеяла! Её колотило, сердце стучало от ужаса. Она уже не чувствовала голода, только нечеловеческий страх.
Лишь потом она поняла, что она-то ушла, а Орвил, он остался один на один с этим извергом. Опять будет бить его? Будет хлестать его по лицу?
Зачем, зачем я только влезла? Только хуже сделала. О, Боже!
Молилась, шепча молитвы исступлённо. Боялась услышать стук в дверь. Что, если он решит довести обещанное до конца и придёт к ней?
Но барон не пришёл, и, успокоившись, уставшая Ания смогла уснуть, продолжая
