style="font-size:15px;"> Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ
6. IV.30 г. Corps.
Едем обратно в Париж. Ночуем в этом месте, откуда в 1815 году начинал Наполеон, бежав с острова Эльба. Ничего с тех пор в нашей гостинице не изменилось. А кругом красота снежных гор.
Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ
17. IV.30 г.
Ах, дорогая Перл!
Сейчас, кроме лирических приветов и ничего не значащих замечаний, не могу Вам описать ничего из того, что глаза мои видели собственноручно (так! – Ю. С.).
Но по прошествии времени – когда улягутся страсти и когда притупится острота обстоятельств, – мои рассказы будут небезынтересны именно Вам.
Эйзен катается сейчас на авто по средиземноморским берегам и ждет моей телеграммы в Тулоне. А телеграфировать я ему буду по поводу американских дел.
Завтра приезжает небезызвестный вам Ласке из «Парамаунта», который принял все наши предложения, и наша работа в Голливуде будет с периодическими отпусками в Москву. Договор хороший, но и подробности выясним только с ним. Вот по этому поводу буду телеграфировать Эйзену. И как только выяснится что-либо, срочно напишу Вам. Желаю хорошего. Жму руки.
Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ
7. V.30 г.
Дорогая Перл!
Эйзен и Тиссэ на пароходе «Европа» отбыли сегодня с Ласке и Цуккором. Я тоже вчера подписал договор и догоню их. Поеду 23-го.
Г. АЛЕКСАНДРОВ – П. АТАШЕВОЙ
24. V.30 г.
Не ругайтесь, дорогие мои.
Нет ни времени, ни сил, ни нервов писать сейчас, ибо идет телеграфная ругань с Нью-Йорком, т. е. с Эйзеном[142].
Пароход за пароходом уходят ежедневно, а я еще не согласился ехать. Торгуемся зверски – выдержка нужна большая.
И картину в эти дни синхронизировать, и тон монтировать надо было. Полагаю одержать победу к вторнику, 27-го, и выехать в среду, 28-го, в Америку.
Вот с парохода подробно напишу.
Сообщите адрес знакомой из Свердловска, ее фамилию и имя – той, которая в Нью-Йорке[143].
Г. АЛЕКСАНДРОВ – Ю. И. ЭЙЗЕНШТЕЙН
24. V.30 г.
Тысяча извинений, уважаемая Юлия Ивановна!
Что не писал Вам целую вечность и не пишу теперь.
Подробное письмо придется написать Вам с парохода, на который сажусь 28-го в Шербурге.
А сейчас, перед отъездом – много, много дел и паники.
Картину парижскую кончил снимать – монтировал круглыми сутками и только теперь кончаю.
С. М. хорошо.
В Америке восторженный прием, судя по прессе.
Настроение и уверенность его после подписания договора сильно окрепли.
Теперь он в замечательном состоянии.
Думаю, американская наша картина будет – что надо!
И работать будем, конечно, вместе.
Итак, с парохода подробно.
Целую, ваш Гриша.
В чем заключалась «зверская торговля» с Эйзенштейном в Нью-Йорке и на чем настаивал Александров как на условиях своего воссоединения с шефом, можно только догадываться. Особенно если еще раз прочесть прессу о целиком, судя по словам самого Эйзенштейна, снятом Александровым «Сентиментальном романсе»: «Знаменитый русский режиссер С. Эйзенштейн во время пребывания в Париже поставил новую фильму под названием “Сентиментальный романс”. Фильм, несомненно, отличается от всего, что делал гениальный Эйзенштейн до сих пор. Это просто мастерская работа».
Александров родом из Екатеринбурга. И возможно, о встрече со знакомой оттуда в Америке просила его жившая в Москве сестра.
