трансполярку. Тех, кто бежал, ловили, раздевали догола, привязывали к дереву или какому-нибудь столбу, мелкая двукрылая мошкара, питающаяся кровью теплокровных существ, облепляла тела сплошным серым одеялом, высасывала кровь, и через два-три часа люди умирали.
Когда строительство магистрали остановили, осуждённых использовали на других тяжёлых работах, в том числе на нефтяных месторождениях.
Много позже, уже в послесоветское время, лагерники валили реликтовый лес – тайгу – на незаконных преступных вырубках, организованных высокими московскими деятелями. Повторяю – всё опять же в суровейших климатических условиях, когда зимой – запредельная арктическая стужа, а летом – палящая жара и в придачу к ней вышеупомянутая нескончаемая кровососущая мошкара, гнус по-другому, от которой невозможно было дышать.
Обычно заключённые колоний строгого режима содержались в запираемых камерах, но в «Полярном медведе», устроенном волей больших начальников на севере Восточносибирского нагорья, таких замкнутых помещений не было – из соображений экономии, или действительного отсутствия средств на их строительство, или по каким-то другим причинам. Поэтому зэки находились в обычных лагерных бараках с установленной нормой два квадратных метра на человека.
В других колониях арестанты спали на шконках с матрацами, представлявших собой двух- или трехъярусные кровати, а в «Полярном медведе» были установлены нары, то есть простые деревянные настилы на некотором возвышении от пола, не вдоль стен, а перпендикулярно к ним.
Возможно, нары – это опять же из экономии средств, а скорее всего для того, чтобы усугубить и без того несладкую жизнь заключённых, арестантов или каторжников – от прозваний суть не менялась.
Распорядок жизни зэков строгий, однообразный. Подъём – в шесть часов, отбой – в десять вечера. В течение дня – построение, работа, приём пищи. И так – долгими годами, без каких-либо изменений и перерывов. Один раз в неделю – десятиминутная помывка под душем; бани в «Полярном медведе» не было.
Зато имелся банный комбинат в близ расположенном посёлке городского типа Забудалове – термы, как ещё называли его в округе. Заведение это под официальным названием «Нирвана» было построено на средства компании «Кентавр», занимавшейся лесоразработками, в качестве премии за вклад местных в исключительно прибыльное лесоуничтожительное дело, на фоне которого большинство преступлений, совершённых поднадзорными обитателями режимной колонии, выглядели невинными шалостями.
На строительстве комбината от начала и до конца использовались заключённые, так что основные расходы легли только на приобретение и тысячекилометровые доставки материалов и оборудования.
В «термах» любили проводить время и поселковые начальники, и лагерные, и все остальные, кто купался в деньгах.
Это был целый комплекс по оказанию банных и связанных с ними услуг и процедур. Здесь были и парилка с удобными скамьями и полками, и просторный бассейн, и уютный зал отдыха с вкусными
