Издали замок казался грозным и неприступным. На самом деле стены уже кое-где разрушились, но благодаря своему положению он вполне мог выдержать штурм и отпугнуть искателей легкой наживы. Главная башня, окруженная неглубоким каменистым оврагом, стояла на скале, возносясь над окрестными холмами. Южную и западную стены заменял все тот же скальный массив, а восточная была сложена из дикого камня. Замок словно вырастал из скалы, органично вписываясь в окружающий мрачноватый пейзаж. Единственная дорога, ведущая к Тейнделу, делала круговую петлю перед ним по крутому склону. Шотландцы, которые были не прочь перейти границу и увести чье-нибудь стадо, казавшееся им диким, редко осмеливались нападать на сам замок.
…Волы медленно преодолевали склон, с трудом таща за собой повозку. Вот и знакомое искривленное дерево, на котором она так любила сидеть, высматривая, когда вернется отец. Эрика и Гил спрыгнули с повозки, с удовольствием разминая затекшие ноги.
– Эй, что это там? Никак Кэтрин выбежала нас встречать, – вглядываясь в фигурку на дороге перед воротами, сообщил Бранвен.
И точно, мост был опущен. Эрика разглядела перед воротами маленькую сгорбленную фигурку своей няни, а рядом ветер трепал залатанную сутану отца Годвина.
– Нас встречает почетный эскорт, – радостно провозгласил Гил. – Хэй-я! Мы вернулись с удачей! – закричал он, размахивая над головой свирелью.
Эрика видела, как отец, пославший своего коня вперед, ловко соскочил на землю и заговорил с ними.
– Что-то мне не кажется, чтобы встреча была очень уж радостной, – встревожился Бран.
Брат и сестра, не сговариваясь, со всех ног бросились к воротам. Они подбежали как раз в тот момент, чтобы услышать слова отца Годвина…
– Сын мой, мужайтесь. Только что мы получили весть о смерти вашего отца. Лорд Генри Перси, барон Олнвикский, почил, да будет земля ему пухом. Аминь.
Потрясенные Эрика и Гилберт остановились в двух шагах, словно наткнулись на невидимую преграду. Отец как-то странно сгорбился, плечи его вздрогнули, как под сильным порывом ледяного ветра.
– Когда? – коротко спросил он.
– Пять дней назад, – скорбно произнес священник.
– Проклятье, – вырвалось у сэра Родерика, и отец Годвин укоризненно осенил его крестным знамением.
– Род, ты должен принять эту весть с должным смирением. Все мы смертны, и негоже проклинать его в этот час.
– Оставьте, святой отец, – резко дернул плечом сэр Родерик. В голосе его слышалась боль. – Вы не понимаете… Мой отец умер, так и не примирившись со мной. Это будет пострашнее всех моих бессильных проклятий. Я так и не увидел его перед смертью. Бог свидетель, я надеялся на другое…
Словно опомнившись, он отвернулся от замкового капеллана и умолк.
– Кто привез эту весть? – спустя минуту отстраненно спросил он.
– Какой-то
