из библиотеки, избавляют мою бесценную коллекцию от пыли.
Они никогда не трогают только камин. Им занимаюсь я или приглашаемый трубочист.
Когда я попросил Маттео обустроить в моем лофте еще и очаг, друг долго не давал согласия. Но надо знать мой характер, унаследованный, наверное, от матери! Мои клиенты также знают, что я, несмотря на неизменно лояльное отношение к ним, добиваюсь своего любыми путями. Ведь в конечном итоге в жизни запомнится лишь результат!
– Тебе надо было стать ученым! С твоей привычкой все доводить до победного конца. Ты бы добился успеха! – сказал как-то Матт, уютно устроившись в правом его любимом кресле у камина, с сигарой в зубах. – Я более чем на сто процентов уверен, что мог бы везде потом хвастаться, что мой друг Фредди получил Нобелевскую премию за какое-то сногсшибательное открытие!
– А по тебе плачет карьера писателя- фантаста! Только начни. Вот увидишь. Уже с первых строк у тебя получится. Как вообще в твоей голове может умещаться такое количество гипостасиса?! То, как ты претворяешь в жизнь свои на первый взгляд абсурдные идеи, а потом из этого воплощенного в жизнь сущего бреда получаешь результаты с минимум четырьмя, а то и пятью – шестью нулями, – в голове совершенно не укладывается. Фантастика, да и только. Матт, у тебя талант! Его не спрячешь. Он, как у подростка, вроде прыща – выведешь один, тут же появляются сразу несколько.
Друг рассмеялся.
– Да, делать конфетку из любого говна, будь то старые заброшенные развалины или участок земли, совершенно неудобный для застройки, без коммуникаций, а потом получать из этого выгоду, я учился еще с детства у папы, а потом и у брата. Не забываю и свою alma mater The Bartlett, где в итоге сформировались мои мозги, уже с детства повернутые только на архитектуре, как самом интересном на этой планете виде деятельности. Мани, по тому, как мы тут сидим у твоего уютного камина, и чешем языками, воздвигая друг другу «небоскребные» комплименты, можно сделать только один вывод!
Я открыл топку и продвинул кочергой подальше скатившееся к стеклу толстое полено. Камин, воплощенный в жизнь по моему наброску и последовавшему после этого чертежу Матта, теперь не только был фешенебельным дополнением в моем лофтовом царстве, но и грел все пространство вокруг. Особенно в такие, как этот, ветреные зимние дни.
– Что за вывод?
– Со стороны мы сейчас похожи на двух гомиков, которые обкладывают друг друга сахарно- ватными приторными любезностями перед тем, как начать свой половой акт…
Я, только что затянувшийся сигарой, закашлялся в безудержном приступе смеха.
Еще не рассвело. Сквозь окно в потолке светила ущербная луна. Телефонный звонок прорезал насквозь мой какой-то необычный сон. Мне привиделось лицо незнакомки. У нее почему-то были глаза точь- в-точь как у Вольфганга, насыщенного синего цвета, будто ей их подарило предгрозовое небо, отщипнув кусочки из цветного воздуха. Она имела поразительное сходство
