неестественная бледность ее лица подчеркивала чудесные блестящие глаза, которые смотрели вокруг, как будто наполовину испуганные тем, что она делала.
– Надеюсь, ничего не случилось, – поприветствовал Кеннеди, пододвигая ей кресло. – Но я рад видеть, что у вас достаточно уверенности, чтобы доверять мне.
Она с сомнением оглядела огромное количество принадлежностей, которые Крейг собрал в своей научной войне с преступностью. Хотя она этого не понимала, это, казалось, произвело на нее впечатление.
– Нет, – пробормотала она, – ничего нового не произошло. Вы сказали мне найти вас, если я вспомню что-нибудь еще.
Она произнесла это с таким видом, словно признавалась в чем-то. Было очевидно, что, что бы это ни было, она знала это все время и только после борьбы заставила себя рассказать об этом.
– Значит, вы что-то вспомнили? – подсказал Крейг.
– Да, – тихо ответила она. Затем с усилием она продолжила, – я не знаю, знаете ли вы об этом или нет, но моя семья древняя, одна из старейших в Перу.
Кеннеди ободряюще кивнул.
– В прежние времена, после Писарро, – поспешила она продолжить, больше не в силах выбирать слова, но выпалив прямо, – мой предок был убит кинжалом инков.
Она снова остановилась и огляделась, очевидно, действительно испугавшись собственной безрассудности. Кеннеди и его окружение двадцатого века, казалось, снова успокоили ее.
– Я не могу рассказать вам эту историю, – продолжила она. – Я ее не знаю. Мой отец знал. Но это была какая-то семейная тайна, потому что он никогда мне не рассказывал. Однажды, когда я спросила его, он оттолкнул меня; сказал, чтобы я подождала, пока не стану немного старше.
– И вы думаете, что это может иметь какое-то отношение к делу? – спросил Кеннеди, пытаясь вытянуть из нее еще что-нибудь, что она знала.
– Я не знаю, – честно ответила она. – Но не кажется ли вам это странным – мой предок убит, а теперь, сотни лет спустя, мой отец, последний из его прямой линии, убит таким же образом, кинжалом инков, который исчез?
– Значит, вы подслушивали, пока я разговаривал с профессором Нортоном? – выпалил Кеннеди, не беззлобно, а скорее как неожиданный тест, чтобы посмотреть, что она скажет.
– Вы не можете винить меня за это, – просто ответила она.
– Вряд ли, – улыбнулся Кеннеди. – И я ценю вашу сдержанность, а также то, что вы, наконец, пришли сюда, чтобы рассказать мне. Действительно, это странно. Наверняка у вас должны быть какие-то другие подозрения, – настаивал он, – что-то такое, что вы чувствуете, хотя и не знаете?
Кеннеди наклонился вперед, пристально глядя ей в глаза, как будто хотел прочитать, что происходит у нее в голове. Она на мгновение встретилась с ним взглядом, затем отвела глаза.
– Вы слышали, как мистер Локвуд сказал, что он связан с мистером Уитни, мистером Стюартом Уитни, с Уолл-стрит? – рискнула она.
Кеннеди не сводил глаз с ее лица, пытаясь вырвать у нее эти неохотные слова.
– Мистер
