боя тем временем отбил второй удар дяди Вовтура так же легко, как и первый. Дубина треснула.
– Хочешь нож? – спросил мастер Эльмур.
– Брать? – повернулся к толпе дядя Вовтур. – А то вроде ничего мастер.
– Бери! – крикнули от ограды.
– Только не поранься! – добавил кто-то.
Народ грохнул хохотом, дядя Вовтур показал нырнувшему за спины зубоскалу могучий кулак. На солнце надвинулось небольшое облачко, и цвета дня потемнели, порыв ветра сбил серую челку мастеру боя на глаза.
Какой-то клочок выскочил у женщины-мастера из-под пальцев и, подхваченный потоком воздуха, полетел через двор. По пути он увернулся от кинутого дяде Вовтуру ножа и, кружась, спланировал прямо к Эльге.
Девочка подставила ладонь. Клочок лег в нее зеленоватой бабочкой. Это оказался сливовый лист, мягкий, с красной полоской посередине. Он подрагивал, как живой.
Эльга подняла голову – женщина-мастер смотрела на нее, чуть хмурясь, с некоторым напряженным ожиданием. Бледное лицо, светлые брови и светлые, зачесанные за уши волосы. Пальцы вынутой из сака руки сжимали пустоту.
И Эльга решилась.
– Куда? – успел крикнуть ей вслед Рыцек.
Но поздно.
Она оттолкнулась от ограды и, зажав в кулачке лист, чтобы не выпорхнул, побежала мимо вновь сошедшихся мастера боя и дяди Вовтура. Вернуть сливового беглеца почему-то показалось очень важным.
Кто-то за спиной вскрикнул, Рыцек, конечно, помянул Ёрпыль-гона, бойцы вдруг быстро надвинулись на Эльгу, замахали руками, задышали, запыхтели, втиснули ее в тесное пространство между собой, льдисто сверкнул нож.
– Ой!
Эльга, предчувствуя нехорошее, закрыла глаза. Но ее вдруг, будто скользкую рыбку из пальцев, выдернуло вон, нож исчез, в щелку между ресницами сквозь дрожащий свет проломилось и пропало лицо Эльмура Изори. Что-то треснуло, вскрикнул от боли и, кажется, упал на землю дядя Вовтур.
Ах, башмаки сами понесли Эльгу прочь! Опомнилась она только в конце двора, пойманная тонкой рукой женщины-мастера.
– Вот дуреха! – сказал кто-то из мужчин.
– Зачем бежала? – строго спросила женщина. – Жизнь не дорога?
– Тетенька, я это…
Эльга подала ей сливовый лист.
Женщина усмехнулась. Вблизи она была старше и противней, чем если щурясь смотреть от изгороди. Жесткое лицо прорезали морщины. В светлых глазах не пряталось ни ласки, ни улыбки, одна ожесточенная пустота.
– Тебя же сейчас чуть не убили.
– И что? – Лист задрожал в пальцах. – Вам разве не нужно?
– Глупенькая.
Женщина-мастер опустила ладонь в сак и под сухой шорох извлекла целый пук самых разных листьев – и дубовых, и ольховых, и смородиновых, и березовых, и мелких брусничных.
И сливовых тоже.
– А теперь, – с середины двора зычно возвестил кафаликс, – встречаем мастер-лекаря Крапина Гампелина!
