балки, пока не поняла, что там, похоже, полно листьев. То ли налипли, то ли…
– Мастер Мару, – прошептала Эльга.
Она посмотрела на стену и обнаружила, что и она составлена из кленовых и березовых помертвелых листьев.
Медный таз – из осиновых. Кувшин – из куманики. Оконная рама – из пуха и стебельков травы. Подоконник – из лебяжника. И все это было сплетено и подогнано так, что и стыков видно не было.
Ой, подумала Эльга и потянула одеяло, чтобы накрыться им с головой. Но и одеяло было листвяным, ворсистым, зелено-фиалковым.
– Мастер Мару!
Эльга вскочила, не зная, куда бежать и что делать.
Пол под ногами превратился в букет из листьев и шуршал и потрескивал под ступнями. Рубашка – ромашковая, платок – бруснично-горечавочный, лавка – ольховая.
Эльга посмотрела на свои руки, и они оказались – рябиновые.
– Мамочки!
В зеркале на нее уставилось кошмарное создание из пшеничных колосков, крыжовенных ягод и розовых лепестков.
– Мастер Мару!
Эльга с криком вывалилась в коридор, наполненный темным липовым шепотом, и забарабанила в соседнюю дверь.
– Что тебе, ради всех листьев в мире?
Растрепанная и сонная мастер Мару тоже была из лепестков и листьев. Ива, мак, чистотел, чарник, одуванчик. Глаза – люпиновый цвет.
– Что со мной? – спросила Эльга и уткнулась мастеру в живот.
В ночную рубашку из выбеленного льна.
– А что с тобой?
Унисса увлекла ее в комнату и усадила на кровать. Повертела так и сяк Эльгину голову.
– Ну? Вроде все с тобой в порядке.
– Я вижу листья! – выдохнула Эльга страшным шепотом.
– И что?
– Везде листья! Все из листьев! И вы, мастер Мару.
– Так это же хорошо, – сказала Унисса, зевнув, и потрепала Эльгу по макушке. – Ученица, ты растешь! Я же тебе рассказывала. Теперь ты сможешь самостоятельно набивать букеты… Впрочем, пока выйди и не мешай мне спать. Мне нужно хотя бы еще два часа… Я-то думала, что-то серьезное, пожар или зима среди лета.
– А это разве не серьезное?
– Это обычное.
– Но я вижу…
Мастер Мару кивнула, поднимая Эльгу с кровати и подталкивая к двери.
– И я вижу. Иди сейчас к себе и учись видеть по-разному, поняла?
– Да, мастер Мару.
– Вот и молодец.
Унисса подождала, пока девочка выйдет за порог.
– А если… – обернулась Эльга, но мастер уже захлопнула дверь.
– О листья! Никакого покоя! – донеслось из-за нее.
Эльга понурилась.
В своей комнате она легла и долго смотрела в никуда, в перекрест проступающих балок, в темноту, в собственные мысли. Она закрыла один глаз, но лиственное плетение осталось. Тогда она закрыла другой глаз, и тоже без результата. Она зажмурилась
