вдела нить в иглу. Первые аккуратные стежки соединили края холстины.
– Почему?
Унисса вздохнула.
– Потому что детство кончилось, а обучение началось.
– И я буду как вы? – с надрывом произнесла Эльга.
– Дурочка, – улыбнулась Унисса. – Я сделаю тебя лучше, чем я.
– И зачем?
Стежки дошли до середины, нитка кончилась. Эльга размотала моток.
– Зачем что? – спросила Унисса.
Она подвинула свой сак, чтобы удобно было залезть в него рукой, и подняла с пола окаймленный рейками прямоугольник. Ладонь ее зачерпнула листьев и рассыпала их по холсту. Против обыкновения они легли, будто прилипли. Ни один не отскочил, ни один не сломался и не упал на кровать.
Мастер, прищурившись, отщипнула несколько лишних, по ее мнению, кусочков, а где-то быстро подрезала длинным ногтем.
Эльга смотрела не дыша.
– Так про что ты? – спросила Унисса.
– Про мастерство.
– Сначала скажи, что здесь не так.
Мастер перевернула холст, показывая его девочке. На нем из застывших листьев, желтых, бледно-зеленых и розоватых, проступила комната, в которой они сейчас находились. Низкий скат, легкий мазок окна, стена с сундуком и зеркалом. И немного солнца. Фигурка же самой Эльги, скрючившейся у подоконника, казалась темным красноватым комочком, одиноким и вызывающим жалость.
– Ну, – поторопила Унисса, – что здесь неправильно?
– Я, мастер Мару, – тихо сказала Эльга.
– Нет. Попробуй еще раз.
Эльга привстала, разглядывая картину. Центр холста оказался на уровне ее глаз, и как-то сразу стало понятно, что фигурка у подоконника на самом деле гармонично сочетается с остальным рисунком. Листья смешивались, сцеплялись краями, наполняя воссозданную на полотне комнату верно схваченными деталями: паутиной в темном углу, жестяным тазом, приткнувшимся к сундуку, полотенцем на гвозде.
Только с левого края, у входа… То ли один из листьев чуть выбивался цветом, то ли был лишним.
– Там, где дверь, – сказала Эльга.
– Теперь правильно, – одобрительно кивнула Унисса. – Не тот лист попался.
Она ногтем поддела неполучившееся место.
Лист просыпался трухой. Рука мастера нырнула в сак за новым претендентом. Язык смочил коричневые зубцы.
– Смотри теперь.
Холст вновь повернулся к Эльге.
В маленькой комнатке у окна сидела печальная лиственная девочка и думала о своей судьбе.
– Красиво, – сказала Эльга и склонила голову к стежкам.
Нитка нырнула с одной стороны полотна и вынырнула с другой.
– А насчет того, зачем это все, – помолчав, проговорила Унисса, – есть много ответов. Какой ты выберешь, такой и будет верный. Иногда все случается, потому что случается. И ты здесь потому, что ничего другого произойти с тобой не могло. Я думаю, и твои родители, и прочие понимают
