было плохо? Ты могла умереть?
– Это началось, когда мне было тринадцать, – я не смогу рассказать ему абсолютно все, но он прав, что заслуживает знать хотя бы часть правды, – с каждым годом все становилось только хуже. Ты тут ни при чем, понимаешь?
– Но ты сама мне сказала про десятый класс, – Артем сейчас похож на того, кто подвергает сомнению все, что слышит.
– Да, потому что тем летом мне официально поставили диагноз.
– Если я ни при чем, почему ты сразу обо всем не рассказала?
– Думаешь, мне легко об этом говорить? Считаешь, это приятно – вспоминать годы лечения и борьбы с ненавистью к себе?
– Нет, но ведь я… это я…а мы – это мы, – он отворачивается, словно не способен примириться с услышанным. – Хочешь сказать, твоя болезнь не связана с тем, что ты меня бросила?
– Что? – я хочу засмеяться, но вовремя одергиваю себя. – Я бы не смогла тебя бросить, даже если бы захотела, ведь мы с тобой никогда по-настоящему не встречались, Артем.
– Для всех остальных мы может и не встречались, но между нами… Ты и сама знаешь, – он опускает голову и снова поправляет очки.
– Конечно. Я все помню.
– Жалеешь о том, что было?
– Не в моих правилах о чем-то сожалеть.
– Точно, – он кивает, похоже, собственным мыслям, – к концу одиннадцатого класса ты стала другой. Дело в терапии?
– Да, я училась любви к себе. И она невозможна без прощения.
– И кого ты должна была простить?
– Всех, себя в том числе, – часть меня невероятно гордится собой за пройденный путь, но другая продолжает жить прошлым. – Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему мне не хотелось обсуждать это с тобой?
– Ты такая лгунья, – Артем, снова повернувшись ко мне лицом, усмехается.
– Почему это?
– А ты сама как думаешь? – он обеими ладонями хлопает по скамье. – Оглянись, Ната. Ты сидишь рядом со мной. Разве это похоже на то, что ты отпустила случившееся в школе?
– Ты бредишь, – мне хочется заставить его замолчать, но запущенный процесс уже не остановить.
– Как скажешь, – он поднимается и бросает на меня какой-то новый взгляд, наполненный то ли презрением, то ли осуждением, то ли всем вместе. – Я был влюблен в тебя с первого класса, но именно ты нашла меня после выпуска из школы. Ты написала мне и попросилась в книжный клуб. Я никогда не настаивал, но ты все равно оставалась и остаешься рядом. Это ты держишь меня поблизости, а не я тебя. Все еще считаешь, что смогла отпустить произошедшее между нами?
Когда он уходит, я растерянно оглядываюсь по сторонам. Вспоминаю, как познакомилась в этом самом парке с Лунарой, и расстраиваюсь, что сейчас она не здесь. Мне жизненно необходим человек, который заверит меня в том, что все будет хорошо. Кто-то должен сказать, что последние четыре года я не преследую свою первую любовь. Потому что, если сказанное Артемом – правда, я ни разу не в порядке.
Шесть лет
