спокойствие и доверие.
– Да не преувеличивайте, коллега, не преувеличивайте! И вы когда-нибудь дозреете до этого. Но, признаюсь, я весьма доволен. В случае чего, велите мне звонить. Хотя, полагаю, обойдется и без этого. Я бы предпочел, чтобы так и было, поскольку сегодня… у меня домашний праздник. Верно, уже звонили из дома, что обед пригорает…
И профессор не ошибся. В его кабинете телефон звонил уже несколько раз.
– Прошу передать господину профессору, – просил слуга, – чтобы он как можно скорее возвращался домой.
– Господин профессор в операционной, – неизменно и невозмутимо отвечала каждый раз секретарша панна Яновичувна.
– Да что ж им так неймется-то, черт подери?! – вопросил вошедший главный врач доктор Добранецкий.
Панна[4] Яновичувна крутанула валик машинки, вытаскивая готовую напечатанную страницу, и ответила:
– Сегодня у профессорской четы годовщина свадьбы. Неужели вы забыли? У вас же есть приглашение на банкет.
– Ох, и правда. Думаю, там будет весело… Как всегда, у них будут прекрасный оркестр, изысканный обед и самое лучшее общество.
– Как ни странно, но вы забыли упомянуть прекрасных женщин, – иронично заметила секретарша.
– Не забыл. Ведь вы же там будете… – парировал тот.
А на впавших щеках секретарши проступил румянец.
– Не смешно, – дернула она плечиком. – Даже будь я раскрасавицей, и то не рассчитывала бы на ваше внимание.
Панна Яновичувна не любила Добранецкого. Внешне довольно привлекательный, с орлиным носом и высоким гордым лбом, он нравился ей как мужчина; к тому же Добранецкий был великолепным хирургом, поэтому профессор доверял ему самые трудные операции и постарался перевести на доцентскую должность. Тем не менее она считала главврача расчетливым карьеристом, который охотится на богатую невесту, и не очень верила в его благодарное отношение к профессору, которому он был обязан всем.
Добранецкий, будучи достаточно тонким человеком, чувствовал эту неприязнь, но по обыкновению старался не настраивать против себя никого, кто мог бы ему чем-то навредить, а потому примирительно отозвался, указывая на стоявшую у стола коробку:
– Вы себе уже новую шубу заказали? Вижу коробку от Порайского.
– Мне вообще не по карману заказывать у Порайского, не говоря уж про такие шубы.
– Уж прям «такие»?
– Сами взгляните. Это черные соболя.
– Ого-го! Везет же госпоже Беате.
Потом покачал головой и добавил:
– По крайней мере в области материальной.
– Что вы хотите этим сказать?
– Да ничего.
– Вам должно быть стыдно! – вспыхнула панна Яновичувна. – Да каждая женщина позавидовала бы ей, когда муж так любит и лелеет.
– Наверняка.
Панна – обращение к незамужней женщине (
