В том доме мужик сгорел!
– Да… ты прав, – согласился Витек. – Ну, тогда помчали!
Не сговариваясь, они вскочили со своих мест и бросились прочь из дома.
Как оказалось, очень вовремя. Спустя пару минут, к калитке их дачного домика подошел бородатый человек в черной одежде. Озираясь по сторонам, он быстро прошмыгнул внутрь, воровато подкрался к дачному домику и осторожно заглянул в окно. Никого не обнаружив в доме, неизвестный грязно выругался, вернулся обратно и растаял в темноте проулка.
А спустя еще минут тридцать прибыла пожарная бригада. Правда, к тому моменту тушить уже было нечего: деревянный домик, где произошло странное возгорание, сгорел дотла. Зато при осмотре пепелища был обнаружен обгоревший труп мужчины, а потому по рации немедленно был вызван наряд милиции.
Прибывшая следственно-оперативная группа проработала на месте происшествия почти до самого утра, однако все попытки милиционеров найти хотя бы свидетелей произошедшего оказались тщетны. Во всем дачном поселке не оказалось ни единого человека, не считая, конечно, двух несовершеннолетних рыболовов. Но мальчишки отпирались, как могли. Они клялись и божились, что понятия не имеют, как все произошло, а потому дежурному следователю оставалось лишь поверить им на слово. К тому же пожарные подтвердили, что первоначальный очаг возгорания находился внутри дома, следовательно, подозревать кого-то в умышленном поджоге не имело смысла.
***
На следующий день друзья проснулись лишь к обеду. На улице ярко светило солнышко и было не по-мартовски тепло. Вчерашние страхи стали понемногу забываться, а потому они все же решили сходить на рыбалку.
Их путь вновь пролегал мимо злополучного дачного участка, где ночью случился пожар. Только теперь они знали, что сгоревший в огне человек был областной знаменитостью – руководитель духового оркестра филармонии. Звали его Сергей Георгиевич Кулебаба. Так, по крайней мере, называли его между собой милиционеры.
Подойдя к пепелищу, юные рыболовы обнаружили, что забор-штакетник, огораживающий территорию участка со стороны улицы, полностью отсутствовал. Целым оставался лишь пролет, примыкавший к входной калитке. В этом месте к забору была прибита жестяная пластина, на которой какой-то шутник-художник синей масляной краской изобразил смешное человеческое лицо и подписал: «Осторожно: добрый хозяин! Зацелует до смерти!»
– Смешной, наверное, дядька был, – мрачно изрек Витек.
– Наверное… – с тревогой протянул Вовка.
От вчерашних воспоминаний у него снова повеяло холодком вдоль спины. Он уже было собрался двинуться дальше, как вдруг его внимание привлекло кое-что еще.
«А это что цифры?.. Триста тридцать три…»
– Смотри, Вить, пожарные, что ли, написали?.. – обратился он к другу.
Витек с деловым видом потрогал краску на одной из штакетин. Размазав ее между большим и указательным пальцами, он поднес их к носу.
– Не, это не краска…Фу, да это же вроде кровь!
Парень
