стать большим. Сильным. Неуязвимым. Из-за неё. И для неё. Теперь он не один. У него снова семья. Но в этой семье он не младший. Ему нельзя требовать, надеяться, ожидать. Он должен идти, создавать, брать. Своё и чужое. Потому что теперь он не один.
– Как прошёл день? – ресторатор улыбнулся сестре.
– Просто отлично.
Она села напротив, положила салфетку на колени, обхватила вилку тонкими пальцами. Красная бусина черри брызнула на белый фарфор и тут же исчезла в месиве себе подобных.
– Я сделала эту деревенскую шмару в первом туре. Уверена, место будет моим.
– Тебе не идут крепкие выражения, – он тщетно прятал за строгостью нежность: ему очень нравилось, что у неё всё получается. Он однажды победил страх, чтобы она всегда побеждала.
– А алкоголь? – веселилась Мелания. – Мне пойдёт что-нибудь покрепче?
– Хочешь отпраздновать? Не рано?
– Вечер. Самое оно! – вздёрнула подбородок, предупреждая возражения. – Я уже вытащила успех из перспективы. Чего мне ждать? Что влиятельный любовник сделает ведущей её? Не посмеет. Даже не потому, что я лучше. А я лучше! Тебя испугается. Наша семья покруче будет. Это раз, – поднесла бокал с зелëным соком к перламутровым губам.
– Что два? – Ярослав давился улыбкой.
– Два? А два – это, ты не поверишь, мой брат завтра открывает самый нереальный рестик в мире. Или этот факт ты тоже подвергнешь скепсису?
– Нет, – он покачал головой. – Как и с твоей первой аксиомой спорить не стану. Ты у меня самая крутая!
– Тогда виски?
– Мне да. Тебе шампанское.
– Ну…
– Но самое дорогое!
Официант Паша метнулся на кухню, едва предложение удумало подойти к концу. Ещё быстрее вернулся с заказом. Стакан впечатался в сухую ладонь, ножка бокала запуталась в тонких пальцах.
– За тебя!
Мужской и женский голоса столкнулись в хоре, взорвались смехом.
– Расскажи про пробы, – попросил ресторатор.
– О, я была великолепна! – жеманничала Мелания, выдавая телефон за веер. – Но без моих чар, как ты понимаешь, не обошлось.
– Кто бы сомневался, – ресторатор запил довольную улыбку. – И кого ты на этот раз околдовала, чародейка?
– Но-но! Чаровница! – она чокнулась бокалом с воздухом. – Да эта, я тебе рассказывала. Умница-красавица, приехала из провинции, всё сама-сама.
– У которой родители-инвалиды?
– Ага. И, знаешь, несмотря на то что колхоз её переехал вдоль и поперёк, она имела неплохие шансы. Поэтому я решила, что осколки в туфлях лишними не будут.
– И как? Визжала?
– Да ну что ты?! Это же провинция. Терпела и утиралась.
– А почему сразу не высыпала?
– Потому что, братик, надо знать, с кем дела делаешь.
