Все собравшиеся поднялись на ноги, и в зал вошла королевская чета в сопровождении слуг и помощников. Только когда султан с супругой сели, мы опять опустились на стулья. После зачтения манифеста принц Мизан был официально представлен гостям и вслед за тем объявлен наследником престола.
Мизан, казалось, немного волновался, но держался очень прямо. Для церемонии он надел традиционный баджу-мелаю, а на голове у него был желтый танджок – украшенный драгоценными камнями тюрбан. Завершали королевский наряд церемониальный крис, то есть кинжал, который носят на поясе за сампином, желтые носки и лакированные черные туфли. На остальных мужчинах королевской семьи были похожие костюмы разных цветов; многие надели орденские ленты через плечо и медали, говорящие об их чинах и титулах.
Коронация Тенку Ампуан Барии и Султана Махмуда должна была состояться только в конце этой недели как заключительный аккорд семидневных торжеств, поэтому они еще не могли дополнить свои парадные костюмы из желтого сонкета коронами, изготовленными для этого случая в Лондоне личными ювелирами королевы Елизаветы. Тем не менее тиара Тенку Ампуан из белых бриллиантов поражала воображение, как и ожерелье, и прочие драгоценности.
Вся процедура заняла больше трех часов; за это время принц не произнес ничего похожего на присягу или клятву верности султану и вообще ни разу не обратился прямо к нему; отец ни разу не посмотрел на сына и не кивнул ему; только в самом конце Мизан, опустившись на колени, поцеловал правителю руку в знак покорности. Из всех сидящих на возвышениях только Тенку Ампуан позволила себе приветливо улыбнуться нам в тот момент, когда по окончании церемонии мы покидали зал, сопровождаемые слугами и ревом труб.
Только опять оказавшись в вестибюле, я немного расслабилась и с облегчением вздохнула. Кажется, мое первое появление в свете сошло вполне благополучно. Среди толпящихся в вестибюле людей я заметила тетю Розиту и Тенку Ибрагима и осторожно помахала им рукой. Какая-то пожилая пара в парадном одеянии приближалась к нам. Следуя примеру свекрови и Бахрина, я поклонилась и поцеловала им руки, а потом с вежливой улыбкой слушала разговор, в котором не понимала ни слова.
Кто-то потянул меня за рукав, я обернулась и увидела улыбающуюся незнакомую женщину. Решив, что теперь-то я знаю, что делать, я присела в реверансе и поцеловала ее руку. Только когда женщина смущенно захихикала, а все окружающие недоуменно уставились на нас, я поняла, что совершила ошибку. Бахрин, видевший, что произошло, дернул меня за руку и прошипел прямо в ухо:
– Что ты делаешь?! Она даже не из королевской семьи. Это просто жена датука, придворного!
– Откуда мне знать? – сильно покраснев, прошептала я в ответ. – Я думала, это какая-то тетушка.
– Никогда больше так не делай, – потребовал Бахрин. – Ты ставишь меня в идиотское положение.
Расстроенная и смущенная, я постаралась
