мысленно перевожу слова на язык Джен: она говорит о Джоше Брандстеттере, главном красавце нашего класса. Они с Джен сидят вместе на химии, с тех пор как в январе учитель определил соседей по парте методом случайного подбора. Когда ее имя вытащили из огромной пробирки, Джен изо всех сил делала вид, что ей все равно, но равнодушие и Джен Ауэрбах – это вещи совершенно несовместимые.
Мы с Джен, школьные дылды, дружим с седьмого класса. Мы, а еще Эмми Ньюэлл и пара других волейболисток. Я, благодаря маминому ДНК, самая высокая в команде, но играю хуже, чем Джен и Эмили. Я уже пообещала проголосовать за них на следующих выборах капитана и помощника.
– А что вы сейчас делаете на химии?
– Понятия не имею. Какую-то чушь. Но главное, что нам приходится сидеть совсем рядом, – она снова демонстрирует мне большой и указательный пальцы, – иначе плохо видно.
– Но ты же даже не знаешь, на что нужно смотреть!
– Ни малейшего представления. Я просто переписала из его тетради. Слишком была занята: нюхала, как он пахнет.
– Кто пахнет? – спрашивает Эмми Ньюэлл, вклиниваясь в разговор и в пространство между мной и Джен.
– Джош Брандстеттер, – отвечает последняя.
– Как он пахнет?
– Как застывший жир от пиццы, – говорю я. Джен улыбается, а Эмми, сморщив нос, спрашивает:
– По-твоему, это приятный запах?
– Нет. Это была шутка, – поясняю я.
– Что-то я не догоняю, – говорит Эмми, и Джен вкратце объясняет ей, в чем дело.
– Прикольно, – безо всякого энтузиазма отзывается Эмми.
Я беру пакет со спортивной формой. Эмми тоже занимается бегом, поэтому она ждет меня, чтобы вместе пойти в раздевалку.
– Ой, Джен, слушай, – говорю я, запирая шкафчик. – Чуть не забыла. Я не смогу встретиться с тобой в Истоне в пятницу.
Истон – это модный торговый центр, в котором (и рядом с которым) тусуется почти вся молодежь в городе до тридцати. Для меня вылазки туда – это лихорадочная беготня по разноцветному лабиринту с флуоресцентными лампами, гремящей музыкой и бесконечным потоком незнакомцев. Изредка этот бег прерывается минутами блаженного отдохновения, когда мы с друзьями подкрепляемся газировкой и кренделями из ресторанного дворика. Еще мне нравится обратный путь в машине Джен, когда все обсуждают нашу вылазку. Слушая их, я узнаю, хорошо мы повеселились или нет.
– Вы едете в Истон в пятницу, а меня не пригласили? – спрашивает Эмми, пытаясь отлепить прядь волос от губ, намазанных блеском.
– Загляни в свой мобильник, – отвечает Джен. – Я уже неделю назад тебя позвала. Мы все едем.
Все на языке Джен значит «все», «почти все» или «одна девушка из волейбольной команды».
– А ты почему не едешь? – обращается Эмми ко мне.
– Сестра приводит на ужин своего бойфренда. Я его еще не видела, поэтому обязательно надо пойти.
– Но ты ведь можешь просто поглядеть на него, а потом уйти? – предлагает Эмми. – Скажи
