отступником не стану, Перуна не предам, если ты на это рассчитываешь.
– А мне это зачем? Я крови не хочу. Поэтому здесь.
– Чудно говоришь, все намеками. Ты прямо скажи.
– Только после твоего да или нет. Что решаешь?
Наступило молчание, которое нарушил после длительной паузы Сварий.
– Показывай, но если я увижу, что что-то не так происходит, ты уйдешь сразу.
Кудес едва заметно кивнул и посоветовал:
– Ты расслабься, себя не зажимай. Шепот леса и свою жизнь увидь и послушай. Сразу легче станет. Напряжен ты, смотреть не хочешь. Многое в тебе уже согласилось с ранним уходом.
Сварий молчал, а Кудес, вздохнув, предупредил:
– Увидишь правду, а не вымысел.
После этих слов надолго установилась тишина. Сварий, надо отметить, как-то даже притих и почти что задремал, слегка прикрыв глаза. Я тогда так и не понял, как это перн принял участие в своей судьбе Кудеса. Что-то необычное было в тишине, наступившей тогда в горнице. Время как будто остановилось. Даже мы с Добронравом погрузились в какое-то странное состояние. Оно не было тягучим или навязчивым. Что-то было в происходящем схожее с течением реки, когда ты, не отрывая взор, смотришь на стремнину, которая несет волны и крутит водовороты. Время шло, а Сварий никак не откликался. Мы были тихи и молчаливы. Сколько тогда прошло времени, никто из нас не знал.
Внезапно Сварий, который слегка покачивался, прервал едва заметные вращения корпусом, выйдя из странного состояния. Он как будто встряхнулся и подтянулся, заявив о себе и о своем пробуждении:
– Себя видел. Смерть зрел на своем челе. Лежал я весь в крови. Убийство будет.
– Сомнения у тебя в этом есть?
– Нет. Изготовились меня убить. Мимо не пройдут. Мне не уйти.
– А вот это снова не ты говоришь, – сразу же отреагировал волхв.
– Я не беглец, не предатель Перуна…
– И в чем ты меня и себя убеждаешь? В чем? В том, что лучше в сыру землю лечь без подготовки? Дальше что? Ты об этом подумал?
– Зря ты пришел. Я буду жить, как жил и встречу то, что мне суждено, как мужчина.
– Тебе? Суждено? Ты, видать, не перн, раз речешь то, в чем сам не уверен. Что ты встретишь? Стрелу, которая в спину ударит или кинжал? Хочешь барашком жертвенным быть? Что, пример Христа на тебя так подействовал? Так у него шансов уже тогда не было. Он защититься не мог. Все его покинули. Ты же отвергаешь даже не меня, а свою дальнейшую жизнь в силе. Ты ведь только подошел к возрасту, когда можешь очень многое понять и изменить.
– Христа? Ты мою смерть со смертью этого недалекого мужчины сравнил?
– Не вдохновляет жертвой быть и себя на блюдечке врагам преподнести?
– Волхв, как ты все подвел. Ты оскорбляешь меня, унижаешь…
– А не ты ли сам себя тем, что подставляешься, унижаешь? На себя посмотри. Еще немного и ты начнешь призывать к себе то, что тебе тати приготовили. Если так, то умру. Себя послушай. Я, когда в Аратынь ходил,
